Постепенно мы снова стали близки, пока Линди в итоге не пустила меня обратно в свою постель. Она больше не просила о ребенке, и, как только смог себе это позволить, я сделал вазэктомию: однодневную и относительно безболезненную процедуру. Я снова снял цепь, и Линди была мне безгранично благодарна. Я чувствовал себя монстром. Именно этим словом моя мать обращалась к отцу. Я помнил.

На работе я быстро миновал уровень цифровой каталогизации счетов. И написал в головной офис IT-отдела и предложил им несколько усовершенствований по программе, которую они тогда писали, чтобы она стала более удобна для пользователей. Я научился пользоваться другим программным обеспечением и, отклонив предложение стать помощником руководителя IT-отдела в головном офисе банка в Веллингтоне, начал искать другую работу. Я сменил их довольно много – год в маленькой брокерской конторе, два года в страховой компании, но это всегда было недалеко от Роторуа. В 2004 году я стал IT-специалистом в «Рабобанке» Роторуа. На этот раз мне выделили собственный кабинет. Дела шли в гору.

Во время обвала 2008 года наш банк провел серию сокращений, и у меня уменьшилась зарплата. Тем не менее я был им нужен и остался на своей должности. В 2009-м, когда в Америке произошло несколько крупных мошенничеств с кредитными картами, я предложил свою кандидатуру в наш отдел кибербезопасности. И меня взяли. Теперь мой заработок был достаточно высок, чтобы поддерживать для нас с Линди комфортный уровень жизни.

Я постепенно поднимался по карьерной лестнице и, когда начал сам проводить собеседования, старался нанимать всех кандидатов из маори, которых мог. Бытовой расизм прошлого теперь справедливо рассматривался как позорный. Культура маори проникала в культуру пакеха. Теперь язык маори обязательно включался в нашу повседневную переписку, и все имейлы подписывались не только с «Наилучшими пожеланиями», но и «Ngā mihi». Я часто думал о Ранджи и его потенциале, который позволил бы ему занять любую должность, которую мы предлагали. У него был врожденный талант к математике, который он начал в себе замечать, только когда как следует ею занялся. Времена и подходы поменялись к лучшему.

Я установил люк на крыше сарая Линди, чтобы у нее было естественное дневное освещение. Я уставил дальнюю стену с телевизором стеллажами с книжными полками. Обновил ей ванную. Она никогда ни о чем не просила, но радостно смеялась после любого подарка и улучшения. Когда летом мы пошли на горячие источники, мне уже не нужна была цепь. Линди взяла мою руку в свою, и мы зашагали бок о бок. Я наносил лосьон от солнца на ее мягкую кожу, чтобы она не сгорела. Мы занимались любовью в траве. Она снова начала вязать.