Когда я успокоилась, то наконец поняла, что делать с деньгами с продажи дома Конора Гири. Это было и наследство Питера, хоть Маргарет и не знала об этом. Ему полагалось пятьдесят процентов. Когда однажды он попросил у меня в долг, я все ему рассказала.

– Ты можешь начать заново, Питер. Здесь, в Ирландии, где ты родился, – сказала я и начала объяснять ему, откуда взялись деньги. – Ты можешь позволить себе комфортабельный дом здесь, в деревне, и останется даже на открытие собственного дела. Ты можешь вообще не работать, если не хочешь.

– Я не понимаю, – ответил он.

– Это твое наследство с продажи дома твоего отца.

– В смысле?

– Маргарет по завещанию оставила дом мне.

– Ты продала дом? – спросил он, повысив голос.

– Да, но я отдам тебе половину выручки с продажи.

– Если б я знал… Я бы его оставил. Это единственное место, где я чувствовал себя дома. Я жил там счастливо со своим отцом, пока не появилась ты. – Тина сказала бы, что его злость иррациональна. Я не знала о его существовании, когда продавала дом.

– Но твоя мать была прикована к стене, ты никогда ее не видел. Ты никогда не видел меня.

Питер ничего не ответил.

После этого он стал еще менее разговорчивым, но очень по-деловому отнесся к вопросу денег, тем более Питер все-таки работал в банковской сфере и знал, что делать. Он предложил перевести деньги в криптовалюте, потому что никаким образом не мог быстро открыть банковский счет в Ирландии. Я заверила его, что предоставлю любую необходимую сумму наличными, пока он не утрясет дела с гражданством и документами, но Питер боялся огласки, которая неизбежно последует, если пресса вынюхает про живого сына знаменитого Конора Гири, процветающего и здравствующего в Ирландии. В этом был смысл. Невозможно держать такую громкую историю в секрете.

Я ничего раньше не знала о биткоине, но у Питера уже имелся счет. От меня требовалось только прийти в банк и попросить их сделать перевод. В банке поднялась суматоха, ко мне вызвали управляющую банком, и она попыталась убедить меня, что процедура слишком нестандартная. Я напомнила ей, что это вполне законно и что деньги мои.

На следующий день после получения всей суммы Питер сказал, что хотел бы немного попутешествовать по Ирландии. Я подумала, это хорошая идея. Он провел здесь уже в общей сложности шесть недель, и, как бы ни нравилось мне все ближе узнавать своего брата, его нежелание что-то менять и двигаться дальше беспокоило. Я уверена, со мной все было так же плохо до терапии, но я предпринимала хоть какие-то попытки общения с людьми, когда Анджела просила. Питер не сделал ни одной.