– Убирайся, Марта, я вообще не просила тебя приходить! – заорала на нее я.

Марта остановилась у двери.

– Знаешь, Салли, я изо всех сил старалась делать тебе поблажки. Я впустила тебя в свой дом и позволила войти в жизнь своих детей. Но трагическое детство и странное воспитание не позволяют тебе быть стервой! – И она вышла, захлопнув за собой дверь.

Я не хотела видеть Марка. Я знала, что он будет зол. Я решила поехать к тете Кристин в Дублин и рассказать ей обо всем. Мне пришлось поехать общественным транспортом. Я сама села на вечерний поезд до Дублина, а тетя Кристин встретила меня на вокзале. Дорогу я перенесла с трудом. Незнакомцы сидели рядом, позади и впереди меня, но я смотрела в окно на расстилающиеся зеленые поля и притворялась глухой.

Я начала рассказывать тете Кристин историю Питера, когда мы еще ехали в машине, но ее, кажется, настолько потрясли эти новости, что она попросила меня подождать до дома. Когда мы уселись за стол с чашками чая, я начала объяснять про Питера.

– О господи, – прошептала она. – Мне кажется, Джин знала.

– Что ты имеешь в виду?

– Она подозревала, что был еще один ребенок. Она всегда говорила, что это какая-то бессмыслица – почему Дениз никогда не отпускала тебя, если в доме в Киллини у вас были разные спальни? Джин говорила, что Дениз настаивала, чтобы всегда спать рядом с тобой, хотя все знали, что там имелась спальня по соседству.

– Что? Но почему этой информации нет нигде в отцовских записях?

– Он в это не верил. Дениз отказывалась отвечать на любые вопросы о другом ребенке. Том говорил, если б у нее был сын, она бы точно так же про него вопила.

– Вопила?

– Слушай, Салли, я много лет не раскрывала рта, но твой отец мог быть настоящим тираном. А еще он мизогин. Мнение Джин никогда не ценилось наравне с его. И мне нужно тебе кое-что сказать. Я старалась быть честна с тобой во всем, в чем могла, но теперь нет смысла утаивать от тебя какую-либо информацию. И я говорю тебе все это не чтобы ранить, а чтобы ты знала правду.

– Какую правду?

– Правду про Джин и Тома, твоих папу и маму.

– Продолжай.

– Джин была гораздо умнее, чем твой отец. Она категорически осуждала то, как он с тобой обращался. Джин говорила, что он никогда не видел в тебе дочери, только пациента. Он экспериментировал на тебе, пробовал разные методы лечения и препараты, все отслеживал и оценивал. Когда ты окончила школу, Джин настаивала, чтобы ты пошла в колледж. У тебя была светлая голова, и ты могла бы заниматься чем угодно – в первую очередь музыкой, конечно, но Джин считала, ты могла бы стать и хорошим инженером. У тебя математическое мышление. Но ты не хотела ничего делать.