Скорбь и большое горе, которые человек пытается скрыть, производят на аудиторию сильное впечатление. Марни знала это не хуже политиков из клана Кеннеди.
Спустя две недели после последнего визита её брата на ферму она стояла в студии торгового канала, где пол был размечен маскировочной лентой. Она была собранной и сосредоточенной. Её макияж был безупречен. Она попросила свою гримершу нанести основу на два тона светлее обычного.
Та выразила сомнения.
— Вы уверены? Будете выглядеть блеклой при таком зверски ярком освещении.
Марни и гримерша стали обе рассматривать её лицо в зеркале.
— Абсолютно. В прошлый раз — не по вашей вине — я выглядела так, будто неделю загорала на пляжах Уэст-Палм-Бич. Не самая лучшая внешность для рекламы моей продукции.
Начались съемки. Рядом с Марни встал ведущий — приятный симпатичный мужчина, который обычно продавал кухонную посуду с медным покрытием.
— Марни, прежде чем мы перейдем к твоему сегменту, я хотел бы выразить сочувствие твоему горю.
В глазах Марни блеснули слезы.
— Спасибо, Рикки, — поблагодарила она и, сделав глубокий вдох, повернулась лицом к камере. — Мне очень тяжело, — продолжала она. — Как многие из вас знают, мой любимый брат скончался от передозировки лекарств. Кейси многие годы боролся с зависимостью. Побеждал. Проигрывал. Разумеется, он по-прежнему со мной, как был со мной всегда, с самого начала. И собственными глазами видел всё, что происходило. Я не хочу говорить о его кончине, потому что никто из нас на самом деле не умирает. Мы переходим в другую жизнь и там продолжаем быть теми, кем можем быть. Кейси там. Как и наш отец.
Рикки неуклюже обнял Марни и столь же неуклюже перевёл разговор на другую тему.
— Марни, спасибо, что поделилась своим горем, — сказал он. — Воистину душераздирающая история. Мы скорбим вместе с тобой. Все, кто находится в студии, и твои бесчисленные поклонники, все мы разделяем твою боль.
Камера взяла в объектив образцы продукции Марни — желто-черные баночки — символ её бренда, — и Рикки продолжал:
— Давайте поговорим еще о том, что каждый человек может быть тем, кем он хочет быть, и о том, как продукция фермы Спеллман помогает женщинам — да и, надо признать, мужчинам тоже, мне в том числе — достичь внешнего и духовного совершенства.
Марни испустила протяжный вздох.
— За это надо благодарить пчёл, Рикки, — произнесла она. Её бледное лицо снова оживилось. — Пчёлы — инженеры природы, её возлюбленные, опыляющие все растения, без которых мы не можем жить. На генном уровне они знают, что средоточием вселенной является женщина, а не мужчина. Да-да, именно так, Рикки. Не обижайтесь, но Бог — женщина.