Глава 63

18 сентября 2019 г., среда

Чаканут-драйв, штат Вашингтон

После визита следователя Джекман Грета подумывала о том, чтобы позвонить Марни. Она могла бы уладить возникшие недоразумения. Могла бы напомнить ей обо всем, что их связывало. Подтвердить, что она выполняет свои обещания. Все до единого. Грета прошла в кабинет и опустилась в большое кожаное кресло фирмы «Кнолл». Его она купила первым, когда поняла, что в состоянии позволить себе поистине красивые вещи. Грета обратила взгляд в окно. Лапы пихты частично заслоняли от неё синевато-серое море. Парусник, который совсем недавно трепала буря с дождем, теперь скользил по подернутой рябью поверхности воды при более ласковом ветре.

Рядом с ней высился книжный шкаф. Его она сделала на заказ из досок, которые распродавал кегельбан в Ферндейле. Вместо книг полки украшали предметы из её прошлого, а также те, что она привезла из поездок, и даже вещицы, напоминавшие о периоде её работы в больнице. На самом видном месте стояла фотография в серебристо-черной рамке, на которой она была запечатлена вместе с другими медсёстрами. Этот снимок служил напоминаем не о счастливых временах — хотя такие тоже были, — а о событиях, которые следовало помнить, чтобы они никогда не повторились.

За ночь до того, как у Калисты начались схватки, Грета отработала утреннюю смену в больнице. К тому времени обязанности медсестры её уже не вдохновляли, она предпочитала трудиться на ферме Спеллман, наслаждаясь обществом Марни и других женщин, входивших в «Улей». Хотя среди них она чувствовала себя немного изгоем: работала в больнице днями и ночами, брала дополнительные дежурства, на острове Ламми бывала наездами.

Наиболее близко она сошлась с Триш, работавшей в той же больнице. Когда их смены совпадали, они вместе обедали. Однажды за обедом завели разговор о том, как новенькой Калисте удалось столь быстро внедриться в ближний круг Марни.

Грета ковыряла салат, жалея, что не добавила в него больше черных оливок вместо брюссельской капусты.

— Триш, вот смотри. Она является, как и все другие, и вдруг ни с того ни с сего становится звездой.

— И не говори, — отозвалась Триш. — Мы с тобой тащим всё на себе, а Дина, Хизер и Калиста с Марни живут себе и радуются.

Триш преувеличивала. Как всегда. Грета сомневалась, что на ферме кто-нибудь вообще живет и радуется.

— Я согласна, что Дина и Марни особенно близки, — наконец произнесла она, протяжно вздохнув.

— Близки? — переспросила Триш. — В каком смысле?