— Сара, ты вот всё вещаешь мне про правду, — перебил её Пол, причем так тихо, что она с трудом расслышала его. Поэтому её не насторожило, что он обошел машину и приблизился к ней. Она надеялась, что теперь они сумеют поговорить без крика. Рассудительным тоном. По-человечески. Может быть, их отношения — это и не любовь, но они друг другу не безразличны. Что-то значат друг для друга. — Вещаешь мне про правду так, будто это непреложная догма. Будто ты заново на свет родилась.

— Ничего подобного, — возразила она. — Но то, что я тебе сообщила, это правда.

— Допустим. И чтобы раскопать эту правду, ты вызвала на разговор моего отца.

— Да. Именно так.

— А чтобы подступиться к нему, чтобы написать громкую статью и вырваться из своей паршивой газетенки, ты использовала меня.

— Нет, — запротестовала Сара, отступая на шаг: Пол, приблизившись к ней вплотную, перешёл почти на шёпот. — Это совсем не так. Ты мне нравишься, Пол. Очень. И вся эта история и то, как она отразится на мне, не изменят моего отношения к тебе.

— А я скажу, как это отразится на мне. На моих родных, пусть и не настоящих. Твоя статья уничтожит нас. Ты использовала меня, чтобы подобраться к моему отцу. Ты обманула меня, подставила под удар, чтобы сделать своё чёрное дело.

— Неправда.

— Ты обманщица, всем врёшь, и себе тоже.

В ней всколыхнулся гнев. И этот гнев некуда было направить, кроме как ему в лицо.

— Пусть так. Но сам ты даже не Пол. У тебя даже имени нет.

Вот тогда-то он и схватил её за шею. Крепко стиснул. Слишком крепко. Потом отпустил. Должно быть, сообразил, что делает. Наверно, сейчас начнёт вымаливать прощение, подумала Сара.

Но нет. Пол толкнул её на машину, рывком развернул и снова вцепился ей в шею, еще крепче, чем прежде. Прижал её лицом к капоту, ещё не остывшему после долгой езды. Они оба отметили это, даже удивились — каждый в глубине своего неясного оцепенелого сознания, — что прошло так мало времени с той минуты, как Сара заглушила двигатель.

Потом Пол сосредоточился на более практичных вещах. Он снова выпустил Сару, но лишь для того, чтобы захватить её шею в сгибы обеих рук и опять придавить к капоту, навалившись на неё всем телом.

Не хотел, чтобы на нём остались какие-либо отметины.

Как-никак он был сын полицейского.

И не имел ни малейшего намерения полагаться на случай.

Его глаза наполнились слезами. Сколько ещё секунд придётся терпеть и ждать, пока она обмякнет. Умрёт. Будет убита. Дольше, чем он рассчитывал. Но вот наконец она затихла.