— О чем ты говоришь?

— Я положу конец этому безумию, Пол.

— Ты обязан мне рассказать.

— У тебя шок, Пол.

Это было ещё мягко сказано, и отец с сыном это понимали.

— Папа, я убил свою девушку. Убил, чтобы она заткнулась. По-твоему, я не заслуживаю того, чтобы знать правду?

— Заслуживаешь, — отвечал Алан, — но порой неведение — это подарок, Пол. Неведение не вынуждает тебя просыпаться среди ночи и жалеть, что ты не поступил по-другому. Если б я многого не знал, мне не пришлось бы сидеть на таблетках.

— Папа, поговори со мной.

Их обоих надолго окутало неловкое молчание.

— Прошу тебя.

— Я должен все уладить, — сказал Алан. — И я, и ты. — Возвращайся к себе, поспи немного. Завтра я всё объясню. А ты живи, как обычно, сын. Будь самим собой.

Пол молчал.

— Помни, никогда, никогда не говори о том, что случилось с девушкой.

Знакомая фраза. Только прежде ещё ни разу она не звучала, как приказ.

— Хорошо, — произнёс Пол. — На этом убийцы и попадаются.

Одна из любимых тем Алана за ужином.

Теперь его сыну предстояло применить на практике постулат отца.

* * *

Пэтти уже спала. В доме было так тихо, что Алан даже в коридоре слышал, как гудит маленький холодильник в его кабинете. Он вошел туда, обвёл взглядом комнату. Фотографии, сделанные за годы службы в полиции. Награды. На стене у джутового шнура — гипсовый слепок ладошки пятилетнего Пола.

Со лба его стекали капли пота. Он достал из холодильника банку пива и приложил её к лицу. Потом медленно открыл и выпил.