Робин только сейчас заметила два стоящих на полу бумажных пакета.
– Когда же вы успели?
– Прямо с утра, пока вы выписывались.
– Значит, спланировали все заранее?
– Хм. Хотел позавтракать сам – жареная курочка, зеленая фасоль… Ну и решил – может, вы составите мне компанию?
– Здóрово! – Сердце Робин пропустило удар.
– Если не возражаете – я пошел на кухню стряпать.
– Ага, а я пока приму душ.
Натаниэль некоторое время пристально ее разглядывал. Хочет предложить помощь? Как следует в этом случае среагировать?
В итоге Натаниэль улыбнулся:
– Если что потребуется – кричите.
– Обязательно. – Она улыбнулась в ответ. – Спасибо!
Подхватив сумки, Натаниэль двинулся на кухню, Робин же, осторожно поднявшись с дивана, захромала в спальню. Отчего-то нога беспокоила уже не так сильно. Дома и стены помогают… Опять же – о ней заботятся, вот боль и утихла.
Она закрылась в спальне, однако, поколебавшись, оставила щелку – снова ожил давешний страх. С кухни доносились звуки – Натаниэль готовил еду. Она не одна. Она под защитой.
Отражение в зеркале выдало безжалостную правду. Огромный кровоподтек на щеке, красный нос, опухшие от слез глаза, отхваченная ножом Кана прядь волос… Робин стиснула зубы. Давно хотела подстричься коротко – вот и настал подходящий момент.
Она осторожно сняла повязку с руки. Ожог от щелочи выглядел ужасно. На участке размером с десятицентовую монету кожа практически отсутствовала. При одном взгляде на пораженное место Робин затошнило. Врач сказал, что можно сделать небольшую пластическую операцию после того, как рана заживет, и шрам будет почти незаметен.
– Ладно, тому ублюдку досталось куда сильнее, – пробормотала она в зеркало и нервно усмехнулась.
Прикрыла дверь в ванную, также оставив щелку. Вела себя, словно ребенок. Хорошо, Натаниэль не в курсе, что она принимает душ с открытыми дверями. Стыд и срам…
И все же запираться Робин не стала. Прислушивалась к звукам с кухни, откуда сейчас доносилось легкое постукивание – видимо, ножом о разделочную доску.