– Это случилось ночью, – подтвердил Джорджо. – Мои люди поехали на место, чтобы собрать то немногое, что от него осталось. Несомненно, это самоубийство. Бруно был законченным параноиком. Вы же его видели, совершенно неуравновешенный тип.

– Да, но он утверждал, что знает, кто убийца.

– Да брось ты, его слова не заслуживают никакого доверия, Марко. Мы получаем сотни телефонных звонков и писем от тех, кто говорит то же самое. Мир полон сумасшедших.

– Но почему Бруно покончил с собой именно сейчас?

– Мы же не можем залезть к нему в голову. Пять лет назад у Бруно выявили легкую форму слабоумия. Может быть, он перестал принимать лекарства.

– Может, и так. Свяжемся, как только будут какие-нибудь новости.

– Хорошо, передай привет Пьятти.

Илария между тем осматривала все виадуки, под которыми они проезжали.

– Защитные решетки очень высокие. Посмотри, они все вогнуты внутрь, и по ним не так-то легко забраться наверх, – заметила она, – а точнее, просто невозможно.

– Сбросить человека вниз тоже невозможно.

– Здесь есть боковые улочки, если ты помнишь. Сюда можно заехать даже на машине. А если выбросить тело на автостраду ночью, никто не сможет определить, откуда оно упало.

– Скоро мы доедем до виадука на Сериате и посмотрим, как там все устроено.

Илария молча смотрела в окно. Она никак не могла смириться с мыслью, что этого парня бросили под машины, словно животное, а потом по нему проехались колесами, как по мыши или по какой-нибудь пластиковой бутылке. У нее было такое чувство, будто колесами прошлись по ней.

– Мы его не выслушали, мы его не выслушали, – бормотала она, когда они подъезжали к следующему виадуку.

– Не забывай, что ты испугалась до смерти.

– Он был сумасшедший.

– Не вини себя, Илария, с этого нельзя начинать.

– Может быть, Бруно действительно мог рассказать что-то полезное.

– Не думаю. Скорее всего, парень бредил.

Безана молча вел машину, внимательно вглядываясь в каждый виадук, словно тот бросал ему вызов. «Эй, поганый виадук, ну-ка выкладывай, как ты устроен».