– Номер?

– Триста двадцать пять.

– Вот теперь я тебя слушаю.

– Я немного понервничала на таможне, но там была очередь, они всё делали в спешке и много чего пропускали. Понимаешь, если б они заставили меня вытащить ее из полиэтиленового пакета, все бы пропало, они бы испортили пробу.

– Ты о чем?

– О кислородной маске, в которую он дыхнул по крайней мере раза три. А я ее стащила.

– Ты совершенно сумасшедшая, Пьятти.

– Вовсе нет. Я использовала перчатки.

– И где сейчас эта маска?

– Я ее только что отправила со стойки информации в гостинице. Международной почтой.

– Кому?

– Тебе. Придет завтра утром.

– Но теперь хватит фокусов. Сиди в гостинице и не вылезай. Послушай меня. Я тебе закажу обратный билет. Само собой, на первый же доступный рейс другой авиакомпании. Я отправлю тебе по электронной почте посадочный талон и оформлю регистрацию. Пройдешь прямиком к выходу на посадку. Умоляю тебя, не броди по аэропорту. И в гостинице не выходи из номера ни под каким видом.

– Ну вот, а я уже настроилась посмотреть Киев, – ответила Илария, – а теперь буду сидеть в номере и есть орешки из бара-холодильника. Я перестала доверять гостиничному сервису. Хорошо еще, что в ванной висят полотенца.

– Пожалуйста, не шути с этим. Я сейчас позвоню Рокко и попрошу узнать, в каком отеле обычно останавливается экипаж «Френдли Джет».

– Я еще вчера узнала. Они все останавливаются в «Хилтоне».

– И все равно ты не должна выходить из номера. Поклянись!

– Завтракать не пойду. Обещаю.

Она шутила, чтобы одолеть страх. Безана не понял, может быть, потому, что ему никогда по-настоящему не было страшно. Настоящий страх только один: страх смерти.

– Он тебя узнал?