Помню, как вернулся домой из школы. Был морозный февральский вечер, и небо уже потемнело. Один из механиков, Мартин, спросил меня, что мы проходили и нравится ли мне учительница. Но ублюдок сразу рявкнул, чтобы я шел в дом – в мастерской от меня одни проблемы. Я прекрасно помню, как Мартин нахмурился, а когда ублюдок отвернулся, подмигнул мне.

Гораздо позже я узнал, что ублюдку следовало находиться в доме, присматривать за Элизой. Он должен был проследить за ней, а вместо этого сбежал во двор, к другим парням – играть в карты и похваляться перед ними.

Ему настолько не было до нас дела, что он забыл.

Забыл о маленькой девочке, за безопасность которой отвечал.

Я позвал Элизу, когда подходил к двери, – она всегда выбегала мне навстречу. Один раз, когда мать была в отключке и забыла ее покормить, я нашел Элизу на кухне – она ела из собачьей миски на полу. Этот человек всегда обращался со своими собаками лучше, чем с нами.

Но в тот день мне ответило молчание.

Я заглянул в спальню, которую мать делила с ним. В тот день она валялась распростертая на кровати. Врач прописал ей таблетки, и иногда она принимала их слишком много. Или слишком много пила. Прятала голову в песок. Она должна была следить за детьми, а вместо этого проводила целые дни в постели. Все из-за того, как он с ней обращался. Думаю, она хотела сбежать от него – любой ценой. Иногда она часами спала, и Элиза пристраивалась рядом с ней. Она пела или болтала, прижавшись к маминому бесчувственному телу. В другие дни мы с Элизой прятались от него, боясь, что без свидетелей он сделает с нами что-нибудь плохое.