– Отпусти ее сейчас же.

Эти несколько секунд Мэри Пэт навсегда запомнит как самые страшные в ее жизни. Перед Реджинальдом стоял простой выбор: послушаться жену либо разом придушить незваную гостью. И Мэри Пэт не сомневалась: если б он решил ее убить, то наверняка преуспел бы.

Реджинальд отпускает ее плечо и со словами «Выкинь эту суку на хрен из моего дома» проходит мимо жены на веранду.

* * *

Перед домом стоят еще несколько гостей, поэтому Соня отводит Мэри Пэт до конца квартала. Они останавливаются у почтового ящика, когда-то синего, но выцветшего и облупившегося от солнца и осадков.

– Мне жаль, что… – начинает Соня.

– Не надо, не извиняйся. Твой муж просто немного не в себе от злости. Сам не знает, что говорит.

– Я вовсе не прошу прощения за Реджинальда, – сдвинув брови, говорит Соня. – Я не дала ему навредить тебе только затем, чтобы он остался дома и воспитывал девочек, а не гнил в сраной тюрьме.

«И Соня тоже матерится?» – невольно удивляется Мэри Пэт про себя.

– Я лишь хотела выразить соболезнование твоей утрате, – продолжает Соня. – Что бы я ни думала про тебя, миссис Феннесси, или про твою дочь, ни одна мать не заслуживает потерять ребенка, а тем более двух.

– И я тоже соболезную твоей утрате… – хрипло произносит Мэри Пэт.

– Замолчи. – Соня поднимает руку. – Даже не смей говорить о моем сыне. Он погиб из-за тебя.

«Так-так, погоди-ка, – думает Мэри Пэт, опешив, – это еще, на хрен, что за новости?»

– Я твоего сына не убивала.

– Вот как? – произносит мать Огги. – А кто воспитал ребенка, считающего, что ненавидеть других только потому, что Бог дал им другой цвет кожи, – это нормально? Ты разрешила эту ненависть. И, скорее всего, даже поощряла. А потом выбросила свою непутевую дочку вместе с ее дружками, которых воспитали такие же родители-расисты, в этот мир, будто гребаную ручную гранату, снаряженную тупой ненавистью, да еще и чеку выдернула, и… и… и да иди ты в жопу, Мэри Пэт, если хоть на секунду думаешь, что я с этим смирюсь. Или что я это прощу. Я не прощу. А теперь ползи обратно к себе в район и сиди там в кучке своих друзей-извергов. Истекайте там желчью и готовьтесь помешать нам учиться в ваших драгоценных школах… Но помни, сука, что мы придем, хотите вы того или нет. И не остановимся, пока вы не сдадитесь. А до тех пор вали прочь на хрен из моего района!

С этими словами Соня разворачивается и уходит. Мэри Пэт остается стоять у почтового ящика, с ужасом осознавая, что плачет, что по ее лицу горячими струями текут настоящие слезы. Сквозь пелену она смотрит, как Каллиопа Уильямсон скрывается за дверью своего аккуратного, ухоженного дома.