Я перелез через забор, подошел поближе… И увидел его.

Это был далеко уже не тот Цаплин, которого я знал. Молодая красивая женщина стояла к нему вплотную, повязывая галстук. Сам он выглядел помолодевшим, щеголеватым, уверенным в себе. Слушал Шопена, покачивая головой, любуясь на красавицу.

— Подожди, Роман, ты мне не даешь! — сказала она.

Он засмеялся, привлек ее к себе, она положила ему руки на плечи, дала себя поцеловать, потом шутливо оттолкнула.

— Мы так никогда не закончим! И опоздаем на концерт… Этого твоего… Ну как, все забываю?

Я приник к окну, прислушиваясь. А ведь собирался уже постучать в окно, удивить, напугать…

— Пашка Уроев! — сказал Роман Романович. — Ты бы видела его. Любимец хозяина, наперсник и соратник. К тому же стал наемным убийцей.

— Он? Дирижер? — отступила она.

— А что ты думаешь? Он читает желания хозяина, как хозяин, то бишь Радимов, читает его мысли. Прочтет и убивает. Один приказывает, другой действует. У одного идеи, у другого дела… И даже, чую, он где-то рядом!

— Совсем, что ли? — отступила она. — Решил меня напугать? Мы же на его концерт едем! Он известный всей стране дирижер и хормейстер!

— Ну это, Иринушка, по твоей части. Фамилию запомнить не можешь, а что он теперь знаменитость — знаешь! Ну извини, извини, на меня иногда находит… Как вспомню этих нелюдей, в чьих руках судьба страны, великой державы! Над которой теперь все смеются…

В это время резко, так что я вздрогнул, зазвонил телефон. Аппарат стоял на полке рядом с окном, и мне пришлось присесть.

— Да! — крикнул Цаплин. — Погромче!.. Откуда? Из типографии? Что случилось?.. Кто остановил?.. Кто?.. Да как посмели! Это же статья… да, да, вы, я вижу, в курсе! Простите, а с кем я разговариваю? Что-то голос мне ваш… Письменное распоряжение? Ну да, понимаю… У него нынче гастроли в столице, вот хозяин решил смягчить мой удар. Хорошо, сейчас же еду!.. Приеду, я сказал! Только быстро, подготовьте пока ответ, потому что мне еще надо успеть на концерт этого проходимца. Теперь вы видите? А мне никто не хотел верить! Еду.

Он положил трубку, повернулся к ней лицом.

— Иринушка! Ясная моя! Видишь, как все складывается… Может, в другой раз? Он еще будет здесь выступать, если его не арестуют…

— Что ты говоришь… — Она села на стул. — Роман!

— Вот так, милая, вот так! Дело идет к развязке. Александр Сергеевич говаривал, мол, гений и злодейство несовместны… Хотя какой там гений. Так, выскочка… Может, без меня поедешь? Нет?

Он быстро застегивал кожаное пальто, глядя на себя в зеркало.

— А оттуда? — спросила она. — Опять домой?