- Это всё?

Трусдейл посмотрел в чёрное ноябрьское небо.

- Больше мне сказать нечего.

- Посмотри на меня, сынок.

Трусдейл посмотрел на него.

- Это всё?

- Говорю же, больше мне сказать нечего, - сказал Трусдейл, глядя на него.

Шериф Баркли вздохнул.

- Хорошо, поехали в город.

- Почему?

- Потому что ты арестован.

- Совсем, мать его, рехнулся, - вставил один из мужчин. - Хуже, чем его папаша.

Они поехали в город. До него было четыре мили. Трусдейл ехал в похоронной бричке, дрожа от холода. Мужчина, державший вожжи, сказал не оборачиваясь:

- Ты не только забрал её доллар, ты ещё и изнасиловал её, животное?

- Я не знаю, о чём ты говоришь, - сказал Трусдейл.

Остаток пути проехали в тишине, которую нарушал только ветер. В городе люди выстроились вдоль улицы. Вначале они стояли тихо. Потом какая-то старуха в коричневой шали, подковыляла к бричке и плюнула в Трусдейла. Она промахнулась, но в толпе кто-то захлопал ей.

Возле тюрьмы шериф Баркли помог Трусдейлу спуститься на землю. Дул холодный ветер, и в воздухе пахло снегом. По Главной Улице неслись перекати-поле, устремившись к городской водонапорной башне, где натыкались на покачивающийся забор из кольев и бились об него.

- Вздёрнуть этого детоубийцу! - раздался мужской голос, и кто-то швырнул камень. Он пролетел мимо головы Трусдейла и застучал по дощатому тротуару.

Шериф Баркли обернулся и поднял фонарь над головой, оглядывая толпу, которая собралась перед зданием.

- Не делайте этого, - сказал он. - Не будьте дураками. Всё под контролем.