Шериф провёл Трусдейла через свой офис, держа его за предплечье, и они подошли к камерам. Их было две. Баркли завёл Трусдейла в левую. В ней была койка, стул и помойное ведро. Трусдейл попытался сесть на стул, но Баркли сказал:

- Нет. Встань там.

Шериф обернулся и увидел своих помощников, которые сгрудились в проходе.

- Выйдите все отсюда, - сказал он.

- Отис, - сказал один из мужчин, - а если он набросится на тебя?

- Я усмирю его. Я благодарю вас за то, что вы выполнили свой долг, но теперь расходитесь по домам.

Когда они ушли, Баркли сказал:

- Сними своё пальто и дай его мне.

Трусдейл снял пальто и начал дрожать. Под ним у него была лишь нательная рубашка и вельветовые брюки, настолько заношенные, что рубчики почти вытерлись, а одно колено торчало наружу сквозь дыру. Шериф пошарил в карманах и нашёл табак, завёрнутый в страницу, вырванную из каталога Часовой Компании Р. В. Сирса, и старый лотерейный билет суливший выплату выигрыша в песо. Там же лежал чёрный мраморный шарик.

- Это мой счастливый шарик, - сказал Трусдейл. - Он у меня с детства.

- Выверни карманы штанов.

Трусдейл вывернул. В карманах лежали пенни, три пятака и сложенная газетная вырезка о серебряной лихорадке в Неваде, которая выглядела такой же старой, как лотерейный билет.

- Сними ботинки.

Трусдейл снял. Баркли заглянул внутрь. В одной из подошв была дырка размером с десятицентовую монету.

- Теперь носки.

Баркли вывернул их наизнанку и отшвырнул в сторону.

- Спусти штаны.

- Я не хочу.

- Не больше, чем я хочу видеть, что у тебя под ними. Снимай.

Трусдейл спустил штаны. Нижнего белья он не носил.