…Лиззи, стараясь не шелохнуться, сидела на диванчике вполоборота к Эйблу и время от времени коротко вздыхала, пока юный художник увлеченно трудился.

Наконец Эйбл отложил карандаш и потер уставшую от напряжения руку.

— Закончил? Покажи, — нетерпеливо тряхнула головой Лиззи, — что там у тебя вышло.

Эйбл медленно, словно нарочно оттягивая момент, откнопил лист от этюдника и, присев рядом на диван, протянул Лиззи набросок.

Та долго молча разглядывала рисунок.

— Ну как? — не выдержав, спросил он.

— Чудо! Чудо, как похоже! — Лиззи никак не могла налюбоваться на собственное изображение.

— Нравится?

— Ах, какая же я… — только и могла произнести она. — Какая же я красивая!

Эйбл взял ее тоненькую ручку и положил себе на грудь.

Лиззи улыбнулась:

— Я слышу твое сердце.

Он кивнул:

— Это тот орган, который тебя любит.

— Да? — хихикнула она. — Мне казалось, меня любит совсем другой орган…

— Нет: именно в сердце, в нем вся моя любовь к тебе.

Лиззи смущенно пожала плечами.

— Какие у тебя глаза сегодня удивительные — изумрудные! — продолжал Эйбл.

— Только сегодня?