Труманн невнятно проговорил что-то в трубку и щелкнул выключателем. Через несколько секунд запищал телефон Льюиса. Он приложил его к уху и расплылся в широкой улыбке.

— Да, сэр, — сказал он с превеликим уважением. — Одну секунду. — Он сунул телефон Реджи. — Директор Войлз. Хочет поговорить с вами.

Реджи медленно взяла телефон.

— Реджи Лав слушает. — Льюис и Труманн наблюдали с видом детей, дожидающихся мороженого.

Реджи услышала низкий и четкий голос. Хотя все свои сорок два года в должности директора ФБР Дентон Войлз старался избегать репортеров, им иногда удавалось записать несколько слов. Так что голос был знаком.

— Миссис Лав, говорит Дентон Войлз. Как вы поживаете?

— Нормально. Меня зовут Реджи, хорошо?

— Конечно, Реджи. Послушайте, К.О. только что ввел меня в курс дела, и я хочу уверить вас, что ФБР сделает все, что вы пожелаете, чтобы защитить мальчика и его семью. К.О. уполномочен действовать от моего имени. Мы можем, если хотите, обеспечить защиту и вам.

— Меня больше беспокоит судьба мальчика, Дентон.

Труманн и Льюис переглянулись. Она только что назвала его Дентоном. На такой подвиг до нее никто не решался. И это вовсе не прозвучало неуважительно с ее стороны.

— Если хотите, можете передать мне договор по факсу, и я его здесь подпишу, — предложил он.

— Спасибо, но в этом нет необходимости.

— И мой самолет в вашем распоряжении.

— Спасибо.

— И я обещаю, что мы проследим, чтобы мистер Фолтригг прослушал весь концерт в Мемфисе. Вы же понимаете, мы к этим повесткам не имеем никакого отношения.

— Я знаю.

— Всего вам хорошего, Реджи. Вы там займитесь деталями. Льюис может горы сдвинуть. Если нужно, звоните мне. Я весь день буду в офисе.

— Спасибо, — поблагодарила она и вернула телефон К.О. Льюису, способному двигать горы.

К столику подошел помощник ночного управляющего гриль-баром, вальяжный молодой человек от силы девятнадцати лет от роду, с пушистыми светлыми усами. Эта публика сидела здесь уже больше часа и, по-видимому, собиралась расположиться лагерем. На столе стояли три телефонных аппарата. Лежала куча бумаг. На женщине была рубашка и джинсы. Мужчина в кепочке был без носков.

— Простите, — сказал он строго, — не могу ли я вам чем-либо помочь?