Загрохотали выстрелы. Конвоиры палили в вдогонку. Пацаны петляли. Стадо запаниковало. Полетели факелы.

— Ищи! — приказал конвоир и отстегнул Хруща. — Взять!

И Хрущ, встав для удобства на четвереньки, побежал искать и хватать.

14

14

— Что ж это за хрень такая творится?! — потрясенно выдохнул Радомский, когда на его глазах смерч развалил то, что оставалось от библиотеки, а на месте соседней школы (где учился Ромка, ударил в небо черный фонтан, будто из нефтяной скважины.

Вид с верхнего этажа башни открывался широкий и удручающий…

— Город разваливается на части, — сказал Белкин.

А вот и еще одно здание покачнулось и рухнуло на соседнее; и на Корбутовке что-то взорвалось, выбросив оранжево-черный гриб, и разом вылетели все стекла в филармонии… По иссиня-черному небу пробежала непонятная рябь, как по экрану телевизора при плохом сигнале.

— Это я и сам вижу! — рявкнул Радомский. — Но почему?

— Анжела, дура… Она закрыла город. И закрыла неправильно. Слишком резко. Слишком быстро. Так нельзя — по глифу на каждый экран, в каждый дом, тысячи одинаковых глифов по всему городу… Все равно что дернуть стоп-кран поезда на полном ходу. Можно слететь с рельсов. Именно это сейчас и происходит, — устало пояснил Белкин. — Для того, чтобы Игра… ну, работала, что ли… было задействовано много энергии. Примитивной, базовой. Вода, огонь, земля, воздух. А сейчас, когда пространство Игры ограничено барьером… Закон сохранения никто еще не отменял. Энтропия, мать ее так и эдак. Замкнутая термодинамическая система. Тепловой апокалипсис.

Радомский скрипнул зубами. Ох, темнишь, мудрила…

— А вон то что такое? Огни на улицах! Их все больше!

— Кто-то пытается остановить процесс… — равнодушно сказал Белкин. Глифы на его теле перестали двигаться, но все еще тускло светились. Как гнилушки. — Перенаправить избыток энергии. Спустить пар. Остановить поезд медленно и постепенно…

— Ты же сказал, что это живой глиф?

— Да, — кивнул Белкин. — Очень много людей. Строятся на улицах. В большой глиф. Огоньки — факелы или свечи, неважно — просто для удобства наблюдателей. Чтобы легче было видеть всю картину целиком.

— А солдаты? Менты? Они тут причем?

— Кто бы ни рисовал этот глиф, у него нет ключей. Вот он и пользуется грубой силой. Загоняет людей, как скот… — Белкин обвел взглядом собственный торс. Некоторые глифы пульсировали неровным светом. Другие — медленно гасли.

— И что будет, когда… когда он закончит?

— Если этот глиф закончат до того, как город пожрет сам себя, то… не знаю, точно… но скорее всего — переход станет необратимым.