— Вот по-разному меня называли, — подал голос, молчавший до этого змей, обращаясь к Яге. — Мутантом чешуйчатым, уродом облученным. Даже огненной залупой однажды. Но компаньоном первый раз. Изволь извиниться, пока я не выдохнул.

— Господь с тобой, милый! — начала было креститься Яга, но остановилась, не донеся руку до плеча, видимо вспомнив, что ведьмам креститься не положено. — Компаньон — это как напарник, только еще лучше!

— Ладно, — ответила левая голова, а остальные вмиг подобрели. — Поживи еще чуть-чуть.

Буратино, наблюдавший за чуть не вспыхнувшей ссорой, продолжил:

— Всё нужно делать быстро. И Горыныч вступит в игру на самом важном этапе — извлечении.

— А ты?

— А мной займётся Кащей.

— В смысле? — не понял Бессмертный.

— Н-да, странновато звучит, — подала голос голова Горыныча, торчащая из правого окошка: — на БДСМ-вечеринке Кащей занялся Буратино.

Две остальных головы громко заржали.

— Так вот, — игнорируя смех, продолжил деревянный человечек, — как я говорил, это закрытый клуб для пресыщенных толстосумов и одной из особенностей закрытого шоу являются торги за кукол. Твоя задача, Кащей, торговаться за меня до последнего и выкупить.

СЕЙЧАС:

На сцене появился сам Карабас, выкатив двухколесную вертикальную тележку, прикрытую куском ткани.

— Дамы и господа, почтенная публика, — прорычал он, — прежде чем начнется оргия, я хотел бы предложить вам существующую в единственном экземпляре, эксклюзивную, живую куклу, которую способны оценить по достоинству только истинные гурманы. Деревянный человечек, чувствующий боль!

Директор цирка сорвал ткань, явив публике связанного по рукам и ногам Буратино. Толпа ахнула. По залу пробежал ропот. Из разрозненных обрывков фраз Бессмертный понял, что за него будут торговаться многие. Кто-то планировал привязывать к нему своих сексуальных партнеров, кто-то — использовать в качестве живой подставки для ног, ещё кто-то — в качестве мишени для метательных ножей, а сидящая по соседству дама с вожделением пробормотала что-то о нетривиальном способе использования носа деревянного человечка.

— Стартовая цена — сто золотых! — объявил Карабас.

Кащей внутренне подобрался.

— Сто десять, — послышалось откуда-то слева.

— Сто двадцать, — тут же перебили цену из первого ряда.

— Сто пятьдесят, — подала голос, сидящая рядом с Кащеем любительница длинных деревянных носов.