И остановившись на пересечении улиц обернувшись, прокричал:

— И корова у вас проститутка!

* * *

Не успел Матроскин взять себя в руки, как в доме послышался грохот. Затем — звон бьющегося стекла.

— Дядя Федор! — хором воскликнули пес и кот, тут же рванувшись обратно в дом.

Но было поздно. Перевернутая постель, в которой оставили дядю Федора, была пуста, одеяло сброшено на пол. А на стене, над кроватью, врезаясь в глаза и отдавая острой болью в сердце, как будто хвастаясь кровавыми грязно-красным цветом с потеками, появилась надпись:

«ДЯДЯ БЕЗ ДОКУМЕНТОВ — НИКТО»

Со всё той же косой чертой над буквой У, обозначающей ударный слог.

Я найду тебя, почтальон ёбаный!!! — заорал Шарик в потолок. — Найду и выгрызу твои престарелые кишки вместе с твоим престарелым гавном!!!

* * *

Наган Матрскин использовал в качестве ударного инструмента.

Почтальон сидел на крылечке в позе лотоса, обратив пустые, ничего не выражающие глаза к полной луне, когда кот мягко подкрался к нему и стукнул по темечку рукоятью пистолета. Печкин обмяк и завалился на бок, будто мешок набитый сеном. А уже спустя пару минут животные готовили для него пыточное кресло.

— Польза от тебя, Шарик, хотя бы в том, что ты не только по сучкам в интернете бегаешь, — говорил Кот, прикручивая голого по пояс снизу Печкина очередным витком скотча к нехитрой конструкции, состоящей из стула с выпиленным в сидении отверстием. — Вот «Казино Рояль», например, недаром посмотрел.

Кот перегрыз зубами ленту скотча и отбросил остатки рулона в сторону. Откупорил пузырек с валерианой, глотнул сам, а затем поднес к носу бессознательного почтальона. Тот дернулся и посмотрел осоловевшими глазами на кота.

— Ну что, почтовый ты наш голубь, говорить будем? — спросил кот и вонзил когти в висящие под стулом, покрытые седой порослью яйца Печкина.

Из залепленного скотчем рта донеслось наполненное болью мычание.

Сжимая лапу на каждом слове, кот спросил:

— Где? Дядя? Федор?

Печкин представлял собой жалкое зрелище только на первый взгляд: покрытый испаренной лоб, свалявшиеся волосы, голые худые ноги, яйца в прорези стула, телепающиеся как маятник Фуко в конце эксперимента. Залепленный скотчем рот с кровавыми разводами вокруг ленты, наводящий на мысль о последней роли Хита Леджера. Выбивались из картины жертвы лишь бесноватые глаза, в которых не было даже оттенка мысли — лишь концентрат ненависти, которую собрав по всей вселенной, прогнали через соковыжималку и струйно ввели безобидному до недавнего времени почтальону в кровь.

Кот снова запустил когти в яйца сидящего на стуле почтальона.