– А еще в платке, – сказал я ей в тон. . – Не распускайте свои нервы по трамваю!

– Хам! Шпана безбилетная! Выходи, или сейчас трамвай остановлю!

Она подскочила ко мне и схватила за рукав, как будто я собрался убегать.

– Товарищ милиционер! Товарищ милиционер!

– В чем дело? – осведомился случайно оказавшийся в вагоне старшина милиции, похожий на артиста Филиппова.

– Напился, хулиганит, обилечивать мешает, билета не берет! – перечисляла кондукторша торжествующим голосом.

– Остановите трамвай! – приказал милиционер.

Девушка в серой шубке смотрела на меня сочувственно. Проходя мимо, я уловил запах апельсина. Девушка, пахнущая апельсином!

– Я не виноват! – рванулся я назад. – Спросите у людей!

На улице шел снег, и кругом было пусто, как в поле. Сквозь колышущийся белый занавес смутно проступали очертания деревьев и каких-то редких построек.

– Сядешь на ходу – заберу, – сказал милиционер, прикуривая в ладонях.

Потом он вскочил на подножку.

Из-за стекла я поймал ее взгляд. Взгляд был чуть-чуть сожалеющий. И поэтому, а может, потому, что мне нечего было терять, я крикнул:

– Приходите в субботу в восемь к «Спартаку»!

– Обязательно приду, – обернулся милиционер.

Этак, наверно, никто еще свиданий не назначал, но я был почему-то уверен, что она придет. Разве может она не прийти, если я искал ее всю жизнь?

Откуда-то взялся мужчина с незапоминающимися чертами лица и полез ко мне:

– Ну, выпил. А что, нельзя?

Но теперь почему-то он был в длинном пальто и без калош.

– Наконец-то я тебя нашел… – сказал я вслух.