Тут из хижины, покрытой шифером вышел пилигрим.

Описывать его я особенно не собираюсь. Он был в коверкотовом пиджаке, плисовых шароварах, в дубленке романовской дубки, в пуловере ангорских шерстей, в офицерских яловых сапогах, в рубашке фирмы «Глобтроттер» и в полботинках на резиновом ходу. Лицом же он походил на Сергея Петровича Гагенбекова, если Сергею Петровичу сбрить полбаки и вставить хотя бы стеклянный левый глаз. У пилигрима такой глаз был. Хорошего, швейцарского стекла. С карею каемкой.

Пилигрим поклонился капитану и произнес спич:

Наш капитан поклонился и приготовил экспромт:

— Не может быть, — сказал пилигрим, протирая карюю каемку.

— Привез, привез, подтвердил матрос Вампиров. — Она пока в каюте заперта, чтоб не попортилась. А то нам говорили, что вы без подруги печалитесь.

— Я? — удивился пилигрим. — Печалюсь? Что за чушь? Но, конечно, не откажусь, если толк будет.

— Это нам неизвестно, — сказал Суер. — Привезти-то привезли, а насчет толку ничего не знаем.

— Как же так? — удивился пилигрим.

— Я же говорю, — влез Вампиров. — Она в каюте заперта.

— Крепко что ли?

— Не знаю, — смутился капитан. — Я не пробовал. Но у меня тоже есть вопрос: почему вас пилигримом называют.

— Кого? Меня? Кто?

— Все.

— Первый раз слышу.

— Послушайте, кэп, — кашлянул Пахомыч, — кажись, ошибка. Это не пилигрим, а долбоеб какой-то. Поехали на «Лавра», надоел, спасу нет.

— На какую лавру? — спросил пилигрим.

— А катись ты, — сказал Пахомыч, направляясь к мотоботу.

— Ничего не пойму, — сказал Суер уже на борту. — Какой мы остров открыли? Печального пилигрима или какой другой?

— Я предлагаю назвать этот остров, — сказал Пахомыч и произнес такое название, которое лежало на поверхности.