Можно, произвольно выхватив из контекста, привести десятки примеров отличного, на мой взгляд, стиля Габора Годы, но пусть сам читатель найдет и оценит жемчужины мысли и слова, щедро разбросанные по всей этой книжке.

Габор Года родился в Будапеште в 1911 году. Из его кратко и чрезвычайно скупо написанной автобиографии известно, что отец его был писателем, переводчиком и журналистом и что своими художественными наклонностями он, Габор Года, «обязан влиянию хороших писателей и художников». До освобождения Венгрии Габор Года имел возможность печатать лишь немногие свои произведения — цензура сухопутного адмирала Хорти и частные издатели быстро поняли, что он за птица, и, по признанию Годы, он должен был «сам собирать у будущих подписчиков деньги», необходимые для издания его книг.

Многие его рукописи погибли во время войны. Тем не менее за двадцать пять лет своей литературной деятельности Габор Года создал немало. Сам он наиболее значительными своими произведениями считает романы «Порядочный человек» (1931), «Перед бурей» (1937) и изданные уже после освобождения Венгрии сборник сатирических рассказов «Паноптикум» (1956), «Семейный круг» (1959) и роман «Человек с планеты».

После освобождения Будапешта Габор Года в течение пяти лет работал в отделе культуры — с этим периодом жизни писателя связан острый рассказ «Великий Года, или О культе личности», включенный в сборник рассказов «Паноптикум». Был он и директором театра Венгерской Народной армии и «наблюдал таким образом жизнь, — пишет сам Года, — не только из-за своего письменного стола». Я не знаком с романами Годы, но я уверен, что и в них он остается сатириком «Паноптикума» — книги яркой, едкой и глубоко своеобразной.

В моем представлении Габор Года — сатирик всегда и везде. Это — сатирик чистой крови (pur sang, как говорят французы), сатирик до мозга костей, сатирик по самой своей «строчечной сути». И мне показалось, когда я прочитал его автобиографию и в особенности его послесловие к этой книжке (если это не так, пусть Габор Года меня извинит), что «Паноптикум», если уж не самое значительное, то, во всяком случае, самое любимое его детище.

В автобиографии он пишет: «Я старался найти новые пути, особенно в области сатирических произведений, никогда не забывая о великом наследии классиков мировой литературы и действительно великих сатириков».

Что же нового, своего внес Габор Года в сферу сатиры?

Иронический стиль, которым Габор Года владеет блестяще, свойствен сатире. Ирония — первый признак сатирического ума. Салтыков-Щедрин и Анатоль Франс — великие иронисты. Однако ирония иронии рознь. Многие писатели, в особенности на Западе, хорошо набили руку на ироническом стиле. Они способны обо всем на свете писать с позиций этакого изящного цинизма и кокетливого пустословия, прикрывающего нищенскую наготу их мысли. Такие книжки легко читаются, но забываются еще легче. В них, конечно, тоже есть ирония, но это та «ирония вообще», которая порой превращается в духовное белокровие, в своеобразный писательский костоед, разъедающий в конце концов и саму личность писателя.