Ушла. Вот нахалка. Хоть забрала свою шпану, и на том спасибки. Понарожают, а опосля все клумбы вытоптанные и дышать нечем. И стонут потом: ах, ах, они же дети! Вот позвоню участковому, расскажет им, какие такие дети и как их воспитывать. В эту надо сообщить… Как её… В опеку, во. Пущай займутся. Ишь, бабкой обозвала! Я-то бабка, конечно, но нельзя, нельзя, а ещё в таком тоне. Надо молодке место показа-а-ать!

Быстро пообедать – и снова на пост. Эх, и ничего-то мне не перепадает из скандалов и приключений, всё от этих узнаю, от «лавочниц». Пока до наблюдательных пунктов доползу на своих кривульках, а дебош уже и закончился. Мне только по обрывкам разговоров ловить, что да как случилось. Обидно! Даже Машка, что всегда ногами мучилась, и то каждую неделю, как к диссиденту с обыском, к своему толстяку-внуку приезжает. Потом, правда, на лавке отдыхает, а нечего, нечего в её возрасте шастать. Дома надо сидеть и новости по радио слушать.

Хм, а что это у нас такое загадочное в магазинчике выкинули – суета под вечер? Наташка, а Наташка, подь сюды, говорю. Чего там толпа такая в магазине? Да ты что? И почём? Ой, возьми мне пару килограммов, а я пока за кошельком сползаю – он у меня в комнате. Как раз пока я до него добреду, ты и очередь отстоишь. Ну, устала, конечно, а кому сейчас легко? В мою бы шкуру тебя, устала она. Ага. Давай, жду. Да, прям в окно, как обычно. Ага. Вот и славно.

Хорошая девочка, всегда поможет; жаль, говорят, скоро на пенсию выходит да переезжает. Придётся, что ли, из ЖЭКа этих, как их, во-лон-тю-ров вызывать. Вот незадача: они как пришлют кого, так или азиатка, или алкашка. И все норовят прихватить, что плохо лежит. А я за ними не успеваю. Не люблю их.

Вот и ночь пришла. Ночью хорошо: дышать легко, ветерок, и машины эти кошмарные не носятся туда-сюда. Иногда только. Вон, мчится. Вжух-вжух – и пронеслась. Разве можно так гонять? Опять аварию устроит где-нибудь, а я не увижу. Аж зло берёт: почти век на свете живу, а ничего своими глазами не видела такого, чтобы рассказывать потом, а не слушать и удивляться. Ничего-то интересного в моей жизнюшке не было! А всё ноги, будь они неладны. И старость. Ужо и не помню, как молодая была. Да-а…

Опять несётся. И-и! Мужик посерёд дороги стоит. Мужик, а мужик! Вот тормознутый, беги сюдой, не видишь, что ль – машина едет? Беги, беги! Скорее, что смотришь!..

Ах, Божечки, что ж это делается! Наехал ведь! Ударил железкой своей и смылся. Ай, мужик ты дурной на всю голову, куда ж тебя понесло?! Сейчас, сейчас, выползаю. Бинтик несу, жгут, чего ещё? Забыла, дура старая… А, ладно, всю аптечку потащу в зубах, лишь бы успеть. Вот ведь, накликала, кликуша! Ползу, ползу, жди, мужик, не загибайся. Сейчас!..