Такая территория была и на Парковой, где жила Елизавета Сергеевна с приехавшей погостить внучкой Ксюшей. Но гулять они ходили во двор на улице Сиреневой, за квартал от своего дома. Нет, не потому, что пластиковое однообразие там было менее убогими и скучными. Отличительной особенностью того двора был семилетний Вовка, с которым Ксюша строила МКС. Так ли важно расшифровывать эти три загадочные буквы детям, когда творческий процесс захватывал их полностью?

Елизавета Сергеевна находилась в том прекрасном возрасте, когда ей уже стало уютно с собой. Впервые за всю жизнь. Поэтому в свои семьдесят пять лет она выглядела на семьдесят пять. У нее не было ни малейшего желания улучшить отражение в зеркале. Она дорожила каждой морщинкой на лице, как художник ― случайным мазком на картине. А любимая книга и созерцание счастливой внучки стирали всю нелогичность выбранного маршрута.

Ксюша, предпочитавшая представлять свой возраст гордым высказыванием: «Скоро шесть», вместо пяти, так же внешне не очень тянула на обложку гламурного журнала: ни кудряшек, ни милых веснушек, ни огромных глаз с длинными ресницами. Обычная девочка с жиденькой косицей, широким носом и ободранными коленками. Самой красивой на свете она была только для своих родителей и бабушки Лизы.

Поэтому присутствие на детской площадке посторонних лиц без особых примет (наших бабушки и внучки) осталось незамеченным для всех жильцов дома на Сиреневой, даже для вездесущей старшей по дому тети Фени.

Для всех, да не для всех. Семилетний Вовка из сто тридцатой квартиры сразу выделил Ксюху из толпы образцовых и причесанных детей. Хотя стоит добавить, что разбитые девчачьи коленки и пожелтевший синяк под глазом стали причиной не только внезапно вспыхнувшей симпатии мальчика к девочке, но и вообще одной из причин ее пребывания в этом городе.

Ксюша приехала погостить к бабушке Лизе из славного, уютного Выборга, где она проживала с родителями, для которых была ребенком не только долгожданным, но и выстраданным и намоленным.

Жили родители Ксюши дружно. Но если бы компьютер одномоментно вывел на экран все споры, происходящие в семьях по любому поводу (от вкуса ливерной колбасы до колебаний Марса), то на нем промелькнула бы и семья Матвеевых. Их взгляды, шариками разного цвета, носились по игрушечному полю, ударяя друг друга, в поиске одной лунки, в которой хранился правильный ответ.

В своих дебатах они не делили имущество, до этого, слава богу, не дошло. Они учились разъединять поступки ребенка и самого ребенка. Но силы были явно неравными.