Ксюша, и так непривычно долго просидевшая в задумчивости, на последних словах бабушки соскочила со скамейки и понеслась со всех ног, хотя Вовка на горизонте по-прежнему отсутствовал. Девочка знала только один верный способ прогнать Баб-Ёжек.
Она смело подошла к разъяренной тете Фене и протянула ей своего пушистого зайчика. От неожиданности женщина резко присела на корточки. Ноги подкосились в прямом смысле слова. Ксюша обняла ее и прошептала на ушко:
– Это тебе. Подари этого зайчика своим Баб-Ёжкам. Они станут с ним играть и забудут, что надо тебя ругать. Смотри, какой он пушистый!
И когда маленькие ручки погладили ее по голове, тетя Феня неожиданно для всех, а главное для себя самой, разревелась.
Но для Ксюши это было уже совсем неинтересно, потому что во дворе появился Вовка. И она, забыв про чужих Баб-Ёжек, бросилась навстречу долгожданному другу.
А тетя Феня плакала. Все как положено: жалостливо, с соплями, всхлипываниями, причитаниями:
– Ах ты, егоза, довела все-таки бабку старую, не остановиться.
Она забыла, когда такое случалось с ней в последний раз, когда плакала и обнимала кого-то и тем более, когда обнимали ее.
В один момент ее сердце растаяло, и теплота, как мягкий пломбир, потекла по всему телу. Она почувствовала жгучую любовь к незнакомой девочке, некрашеной скамейке, лающей псине неизвестного происхождения и даже к мальчишкам, которые горланили на все голоса, сидя на гаражной крыше:
– Тетя Феня громко плачет, уронила в речку мячик, тетя Фенечка, не плачь, не утонет в речке мяч.
Приглушенное ворчание Баб-Ёжек было уже едва различимым:
– Какой ужас! Прилюдно, на глазах у всех! Чему мы тебя учили? Непростительная слабость. Ты об этом пожалеешь, завтра тебе будет стыдно!
Но это будет завтра. А сегодня тетя Феня была абсолютно счастлива.
Ее сердце, красными розочками на платье, раскрывалось солнцу, новому дню и спешащей на выручку дочери Наде.
– Какая же она у меня красавица, ― подумала тетя Феня, вытирая листом лопуха слезы и сопли. ― Куда только мужики смотрят?
Душегубица
Душегубица