– А почему так жестоко, в праздник, психолог не говорил?
Оля кивнула.
– Ее муж, когда принимал решение о расставании, просто хотел прекратить ненужные, опостылевшие отношения и оставить их в старом, уходящем году, и начать все с чистого листа. Начать, так сказать, новый этап своей жизни. А не сообщал заранее о расставании и вообще вел себя как обычно, только чтобы не усугублять проблему, не портить настроение. В первую очередь себе, ведь она для него, получается, уже ничего не значила.
Женщины какое-то время молча пили кофе. Оля видела, что Марта что-то обдумывает, поэтому просто ждала. Она достала телефон, украдкой посмотрела время ― скоро должен позвонить муж. Но Марта заметила.
– Оля, вам нужно куда-то идти, а я задерживаю. Спасибо вам за торт, кофе… за все. Я поеду. У меня только последняя просьба: можно мне телефон того психолога?
Они вышли из кафе. Попрощались. Марта села в свою машину и завела мотор. Отъезжая от стоянки, поравнявшись с Олей, которая медленно шла по тротуару, остановила машину и открыла окно.
– Скажите, Оля, а ваша подруга сейчас в порядке?
– Да. Она в порядке. Психолог посоветовал ей написать список всего, что она не успела или не смогла сделать, пока была замужем, и сказал, что у нее есть год до следующей консультации, чтобы реализовать как можно больше из списка.
– И как? Справляется?
Оля достала свой телефон и показала сообщение от подруги: «А жизнь-то, правда, получается НОВАЯ и СЧАСТЛИВАЯ!»
Марта улыбнулась. Закрыла окно и поехала строить свою новую жизнь.
Оля достала наушники, подсоединила их к телефону. Она пошла по аллее в сторону пруда, слушая музыку и пересматривая фотографии, что регулярно присылала ей подруга. До заката солнца было еще часа два. Ей захотелось немного отвлечься от грустных мыслей, подышать свежим воздухом перед звонком мужа, военного моряка.
Когда он позвонил, было ровно восемь вечера. Она улыбнулась ― ни минутой позже, как и всегда. Прокашлялась и шутливо отрапортовала:
– База торпедных катеров. Слушаю внимательно, товарищ капитан второго ранга!
Сон
Сон
― Мам, а мам… ― ныл Васька.