— А городок, куда вы придете, называется Хильдесхайм. Теперь дайте мне подумать и выкурите свою трубку.

— У меня нет табака. Хотя можно использовать и сухие листья.

Вместо ответа человек бросил ему кисет с крупно нарезанным золотистым табаком.

— Замечательно! — вздохнул Кокспур. — Уже давно я не испытывал такого наслаждения.

Незнакомец сидел, погрузившись в глубокую думу. Из-под его опухших полуприкрытых век едва сочился тяжелый взгляд, и от него Кокспуру было не по себе.

«Вино у него отличное, табак превосходный, а денежки будет приятно взять, хотя сам человек… не очень располагает к себе».

Наконец человек пожал плечами, сунул фляжку в карман и протянул Кокспуру несколько серебряных монет.

— Здесь пять талеров, а не три! — воскликнул последний.

— Ну и что! Берите их. Вам предстоит довольно простая работа, хотя и сопряженная с риском. После Брюнненплац вы отыщете улицу Ферроньер. Дом по названию Сторкхаус легко найти по каменному гербу над дверью и двум журавлям по бокам. Постучите или позвоните; вам откроют, передадите этот ключ открывшему.

— Слишком мало за пять талеров… А риск?

Человек в замешательстве скривился.

— Ах да!.. Весьма возможно, тот, кто вам откроет, будет держать за спиной остро наточенный топор. Постарайтесь опередить его. Вот вам ключ.

Он протянул Биллу странно изукрашенный медный ключ.

— Тяжелый, — сказал Кокспур. — Замок, должно быть, очень сложный.

— А как же!.. — воскликнул незнакомец со странным смешком.

Кокспура поразило, с какой быстротой его собеседник исчез среди могильных плит.

— Пять талеров. Я разбогател на несколько дней.

И тут же принялся обдумывать меню обеда в ближайшей таверне — капустный суп, жареная колбаса, паштет из говяжьего филея, а на десерт пирожное со свекольным сиропом. Билл явился в Хильдесхайм только через день, поскольку не смог переварить пирожное со свекольным сиропом.

Было унылое воскресенье, тяжелое и враждебное ко всему, что не пряталось за запертыми дверьми домов.

Дождя не было, но Кокспуру казалось, что он слышит рев ливня, обрушивающегося на мостовую. Только завернув за угол улицы Юнгферстиг, он понял, откуда доносился шум. Четыре бронзовых грифона на Брюненплац извергали потоки воды в бассейн из черного мрамора.