Я не большой любитель шляться по тавернам и предпочитаю посещать маленькие гостеприимные залы, где выступают с лекциями ученые люди.

Вскоре я завязал дружбу с одним толстяком-профессором, бородатым и волосатым человеком. Лицо у него было жуткое, но характером он отличался тишайшим.

Герр доктор Граупилц двадцать лет работал в обсерватории Трептов, а после выхода на пенсию стал делиться знаниями со скромными гражданами родной Алтоны, уроженцем которой был.

Как-то за выпивкой я рассказал ему о своем приключении, и, к моему удивлению, он воспринял его серьезно.

— Припоминаю, — сказал он изменившимся голосом, — два года назад во время великого катаклизма, о котором вы рассказали, в районе созвездия Козерога появилось громадное космическое облако. Мы сфотографировали его и с удивлением обратили внимание, что оно напоминает человеческую фигуру. В то же время Хоппе из Маунт-Уилсон наблюдал в этом же созвездии сверхновую и отметил, что облако с невероятной скоростью направлялось к ней. Аппаратура не позволила проследить за дальнейшими событиями, но Хоппе пришел к выводу, что в этой пустынной области космоса родилась новая галактика.

Доктор Граупилц говорил больше для себя, и я почти не понимал его ученых речей.

Однако он снизошел до моего уровня знаний и разъяснил:

— Предположив, что человек был разложен не на атомы и не на электроны, а превратился в чистую энергию, из которой, быть может, состоят некоторые космические объекты, он в пространстве принял форму галактики. Быть может, Высший Разум так поступил с мятежниками во время первого Творения… Но дух — если хотите, душа — вряд ли участвовал в этом чудовищном преображении. Я в это не верю.

— Значит, — пробормотал я, — Тартлет?..

— Быть может, способствовал рождению нового мира. Через миллиард или десяток миллиардов лет — время едва заметный фактор в жизни Небес — Тартлет-галактика обзаведется обитаемыми мирами, множеством солнц, спутниками, планетными системами, а дух его задаст свои законы, добрые или дурные, в зависимости от его ума.

— Бог! — вскричал я.

— Тартлет-Бог, — с улыбкой подхватил ученый. — Почему бы и нет?..

— А розовый конус? — пробормотал я.

Он пожал плечами.

— Не задавайте лишних вопросов, дорогой мой. Назовите это, если хотите, розовым катализом. Я всегда распознавал в том, что некоторые ученые называют тайной, некий холодный и упорядоченный разум.

— Мерзкий розовый цвет!

— Кстати, — сказал профессор Граупилц, — помню, что в спектральном анализе облака присутствовал в основном именно этот цвет, но разве это доказательство? Закончим дискуссию, ибо развитие знания проходит через множество ошибок и неверных гипотез…