Из палатки никто не выходил, поэтому, на всякий случай, (собаки могут напасть) я достал фальшвейер, и мы подошли вплотную к палатке, возле которой внутри изгороди находились овцы. Из палатки, несмотря на мои окрики, никто не вышел, и только когда я направился ко входу, из-за полога вышли трое напуганных сопливых детей, а за ними – женщина с длинными тонкими косичками, делающими ее похожей на ведьму из китайских сказок. Мы жестами попросили разрешения войти внутрь. Но, к своему удивлению, получили отказ. Тогда я спросил, можно ли поставить палатку внутри загона, где было немного сена, но «ведьма» опять отрицательно замотала головой. Странно, подумал я. Похожи на монголов, а гостеприимством не отличаются. А может у них, как у чукчей, женщина должна ложиться с гостем, а я тут со своими «дровами» в лес приперся. Шучу, конечно. Скорее всего, женщина боится нас впускать без разрешения мужа. Значит, придется подождать. Но ждать не пришлось. 10-летний пацан вернулся в палатку и, надев «смирительную рубашку», пошел в сторону леса, знаками пригласив следовать за ним. Мы потопали следом, и я пожалел, что с нами нет видео оператора. Забавная бы получилась картинка: заснеженный лес, впереди идет пацан с рукавами до земли, за ним двое в шортах и позади увязавшаяся за нами лохматая собака. При этом только двое знают, куда они идут. Правда, уже минут через 5 мы увидели два домика, сооружённые из прочной полиэтиленовой пленки. Она как-то не вязались с местным ландшафтом, да и по свежевскопанной земле было видно, что они построены не ранее чем вчера. Но нам-то что? Главное, что из домиков торчали трубы, из которых шел дым, значит, теплая ночевка нам гарантирована. Возле домиков стояло штук 10 мотоциклов и пара лошадей – значит, компанией мы тоже обеспечены. Главное, чтобы было не слишком много горячительных напитков. Мы вошли в домик, и разговор прервался на полуслове – еще бы, вошли двое в шортах, да один еще и босой. Это вам не ревизор! Естественно, нас стали о чем-то спрашивать, но поняв, что мы не понимаем их языка, просто налили нам горячего чая и, постелив одеяла, посадили ближе к горячей печке.

После чая нас завели в соседний пленочный домик, где сидело еще человек шесть, в том числе и лама. Этот домик был побольше и пол устелен одеялами, но в нем не было печки, поэтому, когда нас жестами спросили, где мы будем спать, мы ответили, что вернемся к печке. На «кухне» тем временем началось приготовление ужина. На печку водрузили пароварку, один из присутствующих стал месить тесто, остальные, вооружившись ножами, стали отрезать от вяленого окорока куски мяса и нарезать на мелкие кусочки. Я предложил свою помощь, но он, с интересом осмотрев мое мачете, все-таки забраковал его, как слишком тупое для этого рода деятельности. Но вот лепить манты они нам с Вероникой разрешили. Заметив, что я съел пару кусочков мяса, они стали отрезать от вяленой ляжки самые лакомые кусочки и подавать нам с Вероникой. Когда первая 3х-этажная огромная мантышница закипела, туда засыпали вторую порцию, но первую есть не стали, а, укутав одеялами, отставили в сторону. И так три раза. Хорошо, что мы вяленого мяса наелись, а то слюнями бы изошли. Пока готовился ужин, ребята шутили, рассказывали друг другу байки, расспрашивали нас. Я как мог, жестами объяснил, кто мы такие и куда идем. Правда, почему босиком – мне так и не удалось объяснить. В свою очередь, нам удалось выяснить, что это не простые пастухи, а компания из соседнего городка, приехавшая провести выходные на природе. Оказывается, на 18 мая у них – 5 дней выходных, правда связано ли это с днем солидарности трудящихся, мне выяснить так и не удалось. Кстати, за это время не было выпито ни грамма спиртного, чтобы довести нас до степени взаимопонимания. Не было спиртного и за сытным ужином. Первую порцию мантов подали Ламе, затем Веронике, наверное, как единственной женщине в компании и гостье, затем мне, а уже потом – всем остальным. После ужина нас отвели обратно на кухню и, заботливо закутав одеялами, оставили одних. Когда мы проснулись, было тепло, и печка все так же ярко горела – видно ночью кто-то, заботясь о нас, подкладывал дрова. На печке стоял чайник, и похоже все уже проснулись и ждали нас, чтобы приступить к чаепитию. Однако чаю мы здесь так и не попили. Пришел пастух, как мы поняли, хозяин черной палатки и, извинившись за то, что жена не пустила нас ночевать, пригласил нас позавтракать у него. Мы согласились и стали прощаться. Все по очереди подходили к нам и обнимали, хлопали по плечам, желали удачи. Мне часто приходится прощаться с гостеприимными хорошими людьми. Но здесь было что-то особенное. Я чувствовал, что эти люди, с которыми мы провели несколько часов, очень близки мне. Я чувствовал любовь и доброту, исходящую от каждого из них, и испытывал те же чувства по отношению как к ним, так и ко всему окружающему. Это очень приятное чувство, и мне даже на минуту захотелось навсегда остаться здесь.