Но телефон от очень симпатичной девушки с черными, с блюдце, глазами, из заводоуправления, он все-таки получил. Пусть он его где-то потерял, но все офицеры в ресторане видели перспективный успех «северянина»!

Из ресторана до причалов добрались на такси. Четверо, несколько подвыпивших, человек в форме прошли на корабль мимо рубки дежурного по дивизиону, отчаянно притворяясь трезвыми.

Дивизионный минер, командир и два гостя скользнули в коридор и прошли в крохотную каюту командира напротив кают-компании. Служба и ухом не повела.

– все-таки, курортное, блин, море! Душит его дух на корню останки бдительности, да! То ли дело на Севере: куда глаз ни кинь, всюду написано: «Североморец! Не щелкай клювом!». Тьфу, блин! В смысле – «Будь бдителен»! Или: «Помни войну!» Механик как раз запустил котел и подготовил баню. Так, на всякий случай, сам попариться собирался!

Баня, пар, незабвенные маринованные патиссоны и яичница с тушенкой и луком под старое, доброе «шило» – нехитрый рацион флотского гостеприимства, приправленные четко отработанными движениями вышколенных вестовых-азербайджанцев. Бесконечная беседа о будущем флота, мира, и конечно о морской службе, завершилась топотом ног дежурного по низам. Он решительно шел по офицерскому коридору. Еще били каблуки о сталь палубы под линолеумом, а командиру уже была ясна картина: – Выход в море? Интересно только, во сколько?

Раздался стук в дверь каюты.

– Всё! Угадал! – подумал Бобровский, и настроение резко дало негативный крен и увеличило опасный дифферент на нос. Нос-то и повис… временно.

– Товарищ командир! Объявлено экстренное приготовление к бою и походу для выхода на практическую минную постановку! – четко рапортовал дежурный по низам, как учили. Молодец, елки пушистые!

В голове командира еще клубились винные пары, некий туман от полного отсутствия сна в уходящую ночь. Перед светлыми очами – безмятежно лежащее на диване тело дивизионного минера. Вот гад, успел ведь пару часов вздремнуть! Повезло человеку!

Впереди – неминуемый инструктаж командира дивизиона, потом – собственно, сам выход в море. Как не верти – продолжительное бодрствование! Такие перспективы сильно напрягли воображение командира. Он внутренне встряхнулся, освобождаясь от пустых слов, и всяких нелепых мыслей и мечтаний.

Лавровый листок уже автоматически жевался для отбития запаха, параллельно, чуть ни горстью, лузгались семечки, обязательно припасенные для подобных случаев. В ящике стола всегда был такой запасец…

Глянул в зеркало – тьфу, ну ничего, вполне сойдет, бывало и хуже! Физиономия соответствует суровости момента. Щеки и сурово выпяченный подбородок гладко отполированы «Шиком». Схватил с полочки умывальника французскую туалетную воду и поставил ее ароматом устойчивую дымзавесу по всей физиономии и верхней части любимого походного кителя.