Работали деловитые дизель-генераторы с выхлопом в воду, напоминая шум всплывающих китов. Главные машины были прогреты и готовы к запуску. Бобровский сам изобретал тактическую летучку по этому вопросу. «Играть в войну» он любил, знал много и умел тоже немало. Во всяком случае, читал он много специальной литературы и на командирских классах ВМФ не только по музеям и кабакам ходил, но и в секретной библиотеке был постоянным «клиентом», и в читалке вечерами сидел, как проклятый и преподавателей расспросами мучил. А экзаменационную работу там он не списывал, а сам набрал все данные, рассчитал все условия, сделал грамотный анализ, пролив бальзам на сердце своего куратора. Кстати, в свое время его, первого среди равных, назначили командиром корабля, еще старшим лейтенантом. Наверное, не зря!

Виталий с некоторым удовлетворением теперь воочию видел плоды своего творчества. Именно его летучка была одобрена командованием и рекомендована к внедрению на других южных кораблях. Лучшего варианта все равно никто придумать у них не мог! Они тут все давным-давно поросли своими шипастыми мидиями во всех самых интересных местах! Даже под фуражками, выше извилины. И им уже ничего не надо, кроме мирного выхода на пенсию и должности по охране склада очень тяжелых железобетонных конструкций. Чтоб не смогли украсть.

Да, братцы, молодость, увы, жестока и безапелляционна в суждениях! А Бобровский был еще чертовски молод!

Машины кораблей тихо урчали в полной темноте, словно довольные коты. Лишь изредка доносился стук кованных каблуков и грохот задраиваемых дверей и люков, да вырвется на мгновение свет из коридора. Вот-вот будет команда отдать швартовы и дать ход.

Командир пошел в кают-компанию, прислушиваясь к четким, заученным командам помощника, проводившего экстренное приготовление. Пока тот держался молодцом.

Перепуганные непривычным шумом и грохотом, визгом сервомоторов механизмов оружия, гости тихо-мирно сидели на диванчиках и ждали какого-то разрешения неоднозначности своей ситуации.

– После выхода из Стрелки будет 15 минут радиообмена – тогда и решу ваши проблемы, – ответил на немой вопрос гостей командир. Он напустил на себя видимую суровость, соответствующую моменту.

Не стал Бобровский рассказывать гостям, что не с руки ему было говорить с комдивом по причине алкогольного запаха. Сразу бы понял и озверел, как раненый носорог! Растопчет! И тогда уж точно: всем – хрен по усам!

«Надо держаться, держаться и держаться, как учил сам Вождь. И через 10… 12 часов все будет нормально! Ос! Терпи, как учило дзю-до в детстве» – про себя думал Бобровский и тихо завидовал дивизионному минеру, которому выпало выходить в море на его корабле, как на самом передовом. Он первый начнет выкладывать минную линию, медленно и без шума, как черепаха – яйца.