А особо приближенные ветераны поселка получали от него заказанные ящики свежего Кольского пива. Видно, были у старого шофера свои связи или источники. Или знал он слова волшебные!

«Горячительное» – то в военторге было, даже – ром «ГАВАНА – КЛАБ», и настоящий португальский портвейн «Порто» или «Сандеман», или шампанское «Абрау-Дюрсо», было безо всякого «блата» и в свободной продаже! Проблемы с водкой тоже как-то решали на месте…

А вот пива почему-то не было! Лишь изредка в кафе завозили.

Так что…

А уж деньги прогулявшемуся земляку передать, или там получить из Мурманска какие-то вещи – вообще без вопросов. Отказов не было. Не помню такого и все!

Причем в денежных делах был очень щепетилен и таким образом отблагодарить себя просто не давал и даже обижался.

Один раз пришлось ехать рядом с ним на специальном кресле для второго водителя – мест не было. Приходилось вставать каждый раз, как кому-то требовалось зайти или выйти… Неудобно, но тогда об этом даже не думал – надо было ехать, значит – главное ехать, а все остальное… Дело происходило зимой, в самом разгаре, во время пиковых морозов.

Вдруг навстречу нам попадается грузовичок-«хлебовозка», который на всем ходу проскочил мимо мужичка, отчаянно голосовавшего на обочине.

Погрозив кулаком водиле грузовика, он остановился напротив мужичка и посигналил тому. Но ехать ему надо было в обратную сторону.

Давай, залазь сюда! – нетерпеливо, тоном, не терпящим возражения, скомандовал дядя Миша в ответ на какое-то блеяние промерзшего пассажира. Через километр-другой навстречу попалась рыжая «Татра» – рудовозка. Наш водитель несколько раз «мигнул» ей фарами. Рыжий внушительный самосвал остановился. Водитель вылез и подошел к окну дяди Миши.

Здорово! Довези мужика до Мурманска, околел совсем!

Довезу до Колы, мне в Молочный.

Ага! А ты знаешь, тут один чудак его в такой мороз не подобрал!

Поприезжали уроды за длинным рублем! – заворчал водитель, рисуя портрет «урода», полушопотом, чтобы женщины не слышали, в сочных выражениях. Он забрал пассажира и через минуту, отчаянно рыча, «Татра» скрылась где-то в морозной дымке, лязгая цепями на колесах..

Нельзя оставлять людей на обочине, особенно зимой! Холод – собачий, машины – редки! А вдруг замерзнет! На чьей совести душа будет? Вот то-то! Поэтому, кто так делает, мы воспитываем. Да, и еще денег зимой тоже грех с попутчика брать! – пояснял мне он.

Я недоверчиво хмыкнул.

– Чего хмыкаешь, старлей! – обиделся он, – Мы на Севере, а тут природа такая, что она всегда человека проверяет! Заметил, как «Татра» остановилась сразу и без вопросов? А не мог он не остановиться! Автобус людей везет, морозяка такой давит, а вдруг помощь нужна! Северянин! – уважительно подчеркнул это слово дядя Миша и назидательно приподнял палец: – А кто наши правила не соблюдает, людей бросает, то – придет время, Север ему так даст под дых, что… Да, Север – он живой, он все видит! Да ты не хмыкай и не сомневайся! Было такое, я знаю! А этого, с «хлебовозки», скажу кому— поучат!