— Я и то чую… Пошто, Яша, ты в меня пальнул?

— Ты чо, сдурел?!. Я только што подбежал.

Яков взглянул в сторону убитого медведя и увидел торчащие из-под туши зверя чьи-то ноги.

— Тут еще кто-то? — закричал он и только сунулся к медведю, Найда грозно оскалилась, готовая наброситься на чужого.

Яков только теперь узнал стрельцовскую собаку.

— Кажись, Петька под зверем! Цыть, холера! — взревел он на собаку.

Умная лайка, поняв в чем дело, отошла в сторону, и Яков с трудом стащил с человека огромную тушу.

Петр Стрельцов лежал весь залитый медвежьей и собственной кровью.

Даже не притронувшись к молодому охотнику, Яков отошел к брату.

— Кажись, сдох, сволочь-то… Это он пальнул в меня, — серо-зеленые водянистые глаза Егора наполнились злобой.

— Вот когда он отплатил за отца, — тихо проговорил Яков, — вот ведь какой настырный.

Петр охнул и зашевелился.

— Очухался?! — удивленно воскликнул Яков, а Егор сердито сплюнул.

Стрельцов, морщась от боли, поднялся и вопросительно посмотрел на братьев.

— Пошто в меня-то пальнул? — с трудом выдохнул старший Лисин и потерял сознание.

Темно-серые глаза Петра удивленно уставились на Якова.

— Что он сказал?.. А!..

— Рехнулся от боли, вот и баит ерунду. — Яков вяло усмехнулся. — Пуля-то обранила зверя и Егора зацепила.

— Но?! — зажглись тревогой глаза Петра.

— Ничо, заживет.