Парфен, конечно, ничего не видит. Он слышит только голос мальчика, шепот, опять голос, а потом шелест.

Щуплый, низенький мальчик с острым носиком быстро выныривает из-за куста. Останавливается в двух-трех шагах, освещенный луной. Руки протянул ладонями вперед. В узких темных штанишках, рубашка заправлена за пояс, на голове круглая кепчонка, и из-под нее прядями давно, видно, не подстригавшиеся волосы.

Какое-то мгновение молча, внимательно он рассматривает незнакомого человека, который упал к ним прямо с неба. Потом, удовлетворив первое любопытство, тихо спрашивает:

— Вы, дядя, с самолета?

— С самолета, конечно… Можешь теперь руки опустить.

— А самолет наш?

— А чей же, ты думал?

— Ну…

— Вот тебе и «ну»! Зачем же это прыгать сюда кому-нибудь другому, сам подумай.

— Оно-то так… Только мы этого самолета почему-то не услышали.

Хлопец говорит тихо, глуховато, отдельные буквы произносит чуточку шепеляво, с еле заметным присвистом.

— Не прислушивались, вот и не услышали. Высоко шел. А больше никого вы здесь не заметили?

— Нет, не видели. А разве?..

— Да… ничего… А вы почему же здесь?..

— А мы — от Германии!

— Прячетесь?

— Ну да.

— И много вас?

— Здесь? Трое пока.

— Выходит, теперь будем вчетвером. Зови товарищей, чего же… Оружие у вас есть?