Он очень аккуратно, стараясь не шуметь, закрыл за собой дверь и вышел в коридор. Мягко ступая по ковру, глушившему звук шагов, покинул апартаменты де Троэйе, стал спускаться по широкой мраморной лестнице и на ходу обдумывать свои дальнейшие действия. Он соврал композитору: ожерелье Мечи вовсе не осталось в «Пирс-Эрроу». Выйдя из машины перед отелем, он попросил Петросси подождать его здесь и потом отвезти в пансион Кабото, вернул ему пистолет и забрал колье, причем ни Меча, ни ее муж ничего не заметили. У Макса оно и оставалось все это время, и сейчас, ощупывая свой левый карман, он чувствовал под пальцами выпуклость. Он пересек колоннаду холла, легким движением бровей приветствовал ночного портье и вышел наружу, где под фонарем, положив фуражку на соседнее сиденье и откинув голову на кожаную спинку, дремал Петросси — он встрепенулся, когда Макс постучал в стекло.

— Отвезите меня, пожалуйста, на Адмирала Брауна… Нет-нет, не надо, не надевайте фуражку. Потом поедете домой.

По дороге не обменялись больше ни единым словом. Время от времени, когда свет фар отражался от фасада или стены, смешиваясь с сероватыми рассветными сумерками, Макс ловил в зеркале взгляд безмолвного водителя. Когда автомобиль затормозил у дверей в пансион, Петросси вышел и открыл перед Максом дверцу. Тот вылез, держа шляпу в руке.

— Спасибо, Петросси.

Шофер смотрел на него невозмутимо.

— Не за что, сеньор.

Макс шагнул было к подъезду, но вдруг остановился и обернулся:

— Рад, что имел удовольствие с вами познакомиться, — сказал он.

В неверном зыбком свете трудно было судить наверняка, но ему показалось, будто шофер улыбается.

— Напротив, сеньор. Почти все удовольствие досталось мне.

Теперь уже Максу пришел черед улыбнуться.

— И «браунинг» ваш оказался как нельзя более к месту. Берегите его.

— Рад, что он вам пригодился.

В глазах водителя мелькнула легкая растерянность, когда Макс внезапно отстегнул с запястья свой «Лонжин» и протянул часы Петросси.

— Это не бог весть что. Но больше у меня ничего нет.

Петросси вертел часы в руках:

— Ну, что вы, сеньор… Зачем? Это необязательно…

— Знаю, что необязательно. Но я вам обязан.

Два часа спустя, собрав багаж и на такси добравшись до внутренней гавани, Макс Коста сел на колесный пароходик, ходивший с одного берега Рио-де-ла-Платы на другой, а спустя еще немного времени, пройдя таможню и иммиграционный контроль, сошел на уругвайский берег. Начатое через несколько дней полицейское расследование, призванное установить, чем занимался жиголо за время своего краткого пребывания в столице Уругвая, выяснило, что по пути из Буэнос-Айреса в Монтевидео Макс Коста познакомился с некоей дамой, гражданкой Мексики, профессиональной певицей, гастролирующей в театре «Пигаль». Вместе с ней Макс поселился в фешенебельном номере отеля «Плаза Виктория», откуда наутро исчез, оставив свои вещи и предоставив платить по счету — за проживание, различные услуги и ужин с шампанским и икрой — взбешенной мексиканке, которую утром разбудил посыльный с горностаевым манто: накануне Макс купил его в лучшем меховом магазине города и велел доставить в отель, поскольку у него с собой якобы недостаточно денег, а банки уже закрыты.