– Что разрешено – то не граффити, – с улыбкой заметила я.

– Более того. Для них все, что разрешено, должно быть атаковано. Безжалостно и методично.

Я с неподдельным восхищением рассматривала имевшиеся в студии работы Нико – крупноформатные композиции с шахматными фигурами или картами Таро, на которых персонажи и сцены, написанные в манере пуантилизма, были словно окутаны легчайшей дымкой. Мало кто догадался бы, что у этих работ и граффити – один и тот же автор, но я-то была подготовлена и могла оценить, как его бурное и жесткое начало эволюционировало к творческой зрелости и нынешнему безусловному мастерству. Паломбо, впрочем, до сих пор использовал аэрозоли с широким клювиком, откуда краска идет под сильным давлением, так что куски казались безобразны вблизи, но были прекрасны издали. Граффити в этом стиле принесли ему известность в Венеции, где он совершил незаконную интервенцию на темы комедии дель арте, использовав, правда, бумагу, чтобы не портить фасады, и в Риме, где только что устроил презентацию – на этот раз со всеми онерами – на выставке под названием «Правительство неэтичное и неэстетичное». Кроме того, он был одним из двоих уличных художников – вторым был Эрон из Римини, – которых почли приглашением расписать купол над алтарем в недавно отреставрированном соборе XVII века. Это не помешало ему внести новации и в сферу религиозной живописи: два райтера без страха и стеснения нарушали канон. Я видела эту фреску в Интернете и пришла к выводу, что только в Италии подобная дерзость могла быть выполнена с безупречным вкусом и превосходным результатом.

– Я знаю этих gobbetti, – продолжал Нико. – Как-то раз имел с ними дело. И воспоминания сохранил не самые отрадные. Совсем молодые ребята – очень агрессивные, из тех, у кого в одном кармане баллончик с краской, а в другом – нож. Для кого улица – дом родной… Гнездятся, как я уже сказал, в верхней части испанского квартала.

– И как же Снайпер на них вышел?

– Понятия не имею. Может быть, общие друзья рекомендовали его после погрома в Амальфи, может быть, познакомились еще раньше. Так или иначе, он им пришелся ко двору, и они приняли его как своего. До такой степени, что когда этот ваш с ним земляк Бискарруэс спустил на него всех собак, решили встать на его защиту.

Паломбо допил свой бокал. И показал им на окно, на улицу, на город.

– Поговаривают, что эти самые горбунчики связаны с каморрой. Если так, в Италии Снайперу не найти покровителей надежнее.

– Его по-прежнему охраняют?

– Если он в Неаполе, то, скорей всего, да. Но не исключено, что он покинул город. История в Вероне могла начать новый этап. Открыть новую яркую страницу.