— Ты хозяин? — спросил он.

— Я, — ответил Кузнецов.

— Деньги, — грозно крикнул бандит.

— У меня нет денег.

— Ладно, посмотрим.

Урбужан слез с коня. Отряд последовал его примеру. Есаул, маленький, сухой однорукий человек, кивнул на хозяина. Несколько всадников кинулись и повалили старика наземь, не дав ему даже выстрелить. Другие, зная обычай, стали разводить костер.

Из хлева в этот момент донесся отчаянный крик старухи. Разбойники шарили по пристройкам и амбарам.

Однорукий подошел к связанному Кузнецову.

— Скажешь, где деньги?

— У меня нет денег.

— Шомполами! — приказал однорукий.

С хозяина сорвали одежду. Раскаленные шомполы с шипением впились в тело.

— Говори, где деньги!

Невыносимая боль жгла отовсюду. Хозяин давно бы сказал. Капитал был небольшой — рублей сто. Но они хранились в банке, в подполье, а там спряталась Алла. И он молчал, стиснув зубы.

— Скажешь?

Не получив ответа, бандит сделал палачам жест, и снова дикие, нечеловеческие крики огласили двор. Наконец, несчастный начал терять сознание. Толстый встал, вынул револьвер и подошел к нему.

— Последний раз! Говори, где спрятал!

Умирающий чуть слышно что-то прохрипел, отрицательно мотнув головой.

Выстрел в упор размозжил ему череп.

— Бабу сюда! — крикнул однорукий.