Гешев остался доволен. Во-первых, из-за признаний; во-вторых, из-за доверия; в-третьих, из-за возможности еще больше приблизиться к Борису.

Надо ли быть откровенным с царем?! Вполне возможно, что готовится переворот. Разве можно доверять такому генералу, как Стойчев? Или генералу Маркову? Или полковнику Димитрову? Всей Фракийской армии вместе с ее полковыми командирами, которые забывают, что его величество — верховный вождь армии, и в своих полевых штабах даже не вывешивают его портретов? Может, они республиканцы? Нет, это просто люди, которым уже не очень хочется подчиняться.

— Вы хотите, ваше величество, чтобы я рассказал вам об антигосударственных проявлениях отдельных деятелей?

Надо знать наверняка, чего хочет Борис.

Борис понял его. Улыбнулся. Махнул рукой.

— Нет, Гешев, ты информируй меня как полагается, без уверток. Это и есть наше высочайшее повеление.

— О политическом положении, ваше величество?

— О политическом положении у нас в стране и за границей.

Требование Бориса объяснялось всем известным обстоятельством: каждый информировал царя так, как это было выгодно ему. Имели место англофильские настроения британского агента Любомира Лулчева, масонские внушения Цанкова, профранцузские, в сущности, самые слабые, правых земледельцев. Русофильские, но антикоммунистические настроения прежних сторонников Драгана Цанкова. Интересы королевского двора Италии, сепаратистские настроения итальянского наследника престола.

— Начну со случая с доктором Пеевым, ваше величество. Я не считаю этого доктора шпионом. Это крайняя революционная форма борьбы большевиков. Тех, в горах, по моим данным, пятнадцать тысяч человек.

Царь смотрел на него широко раскрытыми, полными ужаса глазами.

— Целая дивизия фанатиков с оружием в руках против меня? А почему военные докладывают, что число их не превышает четырех-пяти тысяч человек, и именно поэтому они не могут с ними справиться. Они, видите ли, рассредоточены по двое-трое и атаковать их просто невозможно.

— Пятнадцать тысяч, ваше величество. Думаю, в данный момент функционируют примерно тысяча шестьсот нераскрытых подпольных организаций, кроме тех, которые я ликвидировал и о которых вы знаете. Пусть это группы в среднем из десяти — пятнадцати человек, не больше. Пусть осталось сто тысяч из сторонников Стамболийского, ваше величество. Пусть есть еще столько же англофилов, русофилов, правых оппозиционеров, ваше величество. Выходит, что…

Борис замахал обеими руками.

— Гешев, чем же тогда можно оправдать твое старание? Ты не можешь ликвидировать коммунистов! Да, не можешь!