За завтраком Эсме снова стала собой – она была остроумна, весела, счастлива, как канарейка. Она договорилась пообедать с подругой Агнес на Елисейских Полях. Про Агнес я ничего раньше не слышат. Не пожелает ли Эсме, чтобы я ее сопровождал? Но у Агнес был какой-то секрет, который следовало обсудить в отсутствие мужчин.

– У меня тоже есть важный секрет, Эсме. Тот, который я хотел рассказать вчера вечером.

Эсме склонила голову набок, ее голубые глаза застыли, кусок тоета повис в воздухе на полпути ко рту.

– Ты покупаешь новый автомобиль? Проблемы с дирижаблем?

Небрежная и легкомысленная, она стала истинной парижанкой, которая не относится серьезно ни к чему, кроме только что купленной туши для ресниц. Я не завидовал ее счастью, но был немного раздражен и в итоге не сумел сдержать гнев и невесело рассмеялся:

– Новости дурные, дорогая. Наша компания просто уничтожена. Стервятники уже близко, и я – единственное мясо, которое осталось им на поживу. Все остальные сбежали.

Она неожиданно захихикала – словно птица запела во время похорон.

– Они не смогут навредить тебе, Максим. Ты неуязвим. Ты придумаешь новый план.

Я рассчитывал на сочувствие или, по крайней мере, на понимание. Эта уверенность меня не ободрила, а рассердила.

– План довольно смелый, – сказал я. – Выслушай меня, Эсме.

Она уже встала. Думаю, что она хотела укрыться от правды, сбежать от тревожных вестей. Вот почему она вела себя так странно накануне вечером. Она быстро и нервно направилась к двери, по-прежнему похожая на маленькую девочку.

– Тогда, конечно, нам нужно поговорить, Максим. Я буду дома к вечеру. Давай выпьем чаю около четырех. Встретимся здесь?

– Я хочу поговорить сейчас.

– В четыре. – Она развернулась, подбежала ко мне, обвила руками мою шею, поцеловала в нос и улыбнулась. – Если новости дурные, то четыре часа – самое подходящее время, чтобы их услышать. Если хорошие – мы сможем сегодня вечером отпраздновать.

Я посмотрел на груду писем, которые все еще боялся распечатать. Все они были связаны с крахом компании. Я так и не прочел их. Я вернулся в постель, пролежал там до обеда, пытаясь обдумать сложившуюся ситуацию. Я никак не мог поверить, что стал нищим. Я лежал в своей огромной чистой кровати, разглядывая декоративный потолок, а парижская весна проникала в роскошную комнату вместе с солнечными лучами. Моим единственным имуществом, за исключением счастливых пистолетов, оставался «хотчкисс», который следовало продать, а деньги передать Коле для Эсме. Было бы глупо отдавать деньги ей. Эсме распоряжалась ими, как правило, экстравагантно и могла все истратить за пару дней. Дом был оплачен только на месяц вперед, большая часть мебели распродана. Осталось решить всего несколько вопросов. Я мог положиться на Колю – он позаботится обо всем остальном. Единственное, чего я боялся, – что мои новости могут слишком сильно потрясти Эсме. Я опасался, что она снова впадет в ступор. Я не смогу ее покинуть, если случится припадок. Помня об этом, я попытался отрепетировать предстоящий разговор. Но одна половина моего мозга не могла как следует отвечать на вопросы другой. Я никак не хотел принять неизбежное: мне приходилось расставаться с девушкой, которую я считал частью себя. Но, по крайней мере, я уже привык к разочарованиям и предательствам. Со дня нашей первой встречи она видела только свет и свободу. Как тяжело ей придется теперь, когда она останется беззащитной!