Именно в мой день рожденья позвонил мне частный Джи Пи из маленького шахтёрского городка:

– Доктор Рындин? Это Dr du Randt… Передо мной сидит мистер O'Shann, которому какой-то доктор выдал бумажечку с диагнозом «язвенный колит». Больной утверждает, что вы ему делали колоноскопию и лапаротомию. Не могли бы вы мне дать чуть-чуть больше информации?

…Мистер О'Шанн был направлен ко мне по поводу хронических болей в нижних отделах живота и повторяющихся эпизодов отхождения алой крови с каловыми массами.

Я назначаю больному очистительную клизму. Про нашу русскую очистительную клизму здесь уже все позабыли, здесь практикуется fleet enema: впрыскивают в прямую кишку из пластикового стаканчика около 100 мл снадобья – и все дела.

Через два часа приступаю к наружному осмотру самого-самого окончания ЖКТ больного, затем делаю традиционное пальцевое исследование прямой кишки и, наконец, ректороманоскопию. Последнего слова никто из местных коллег не понимает, все смотрят на меня, как на больного головой. Короче, речь идёт об исследовании прямой и сигмовидной кишки. Здесь это дело называют просто sigmoidoscopy – не очень полное название, но всем понятное… Мне удалось осмотреть кишку на протяжении всех 20 сантиметров с помощью одноразовой пластиковой трубки.

– Миньер, мы вам сделаем рентгенологическое исследование всей толстой кишки, а там видно будет…

Моего миньера записывают на ирригоскопию. (Этого мудрёного термина здесь тоже никто не соображает: все называют исследование «Ba enema» – клизма с барием. Оба термина довольно куцые: после тщательной подготовки толстую кишку больного заполняют через анус бариевой взвесью и делают несколько рентгенограмм.)

Через неделю больной со снимками и заключением рентгенолога проходит ко мне. И снимки, и заключение рентгенолога не делают мою жизнь радостнее: подозрение на язвенный колит, рекомендуют колоноскопию.

Я не ас тотальной колоноскопии, а если точнее – довольно слаб в ней. Вот, например, всё ещё молодой доктор Олег Мацевич – это уже ас. Но я не могу привлечь его к частной медицине. Олег делает тотальную колоноскопию под небольшой седацией (дозированное внутривенное введение комбинации малых доз морфина и дормикума). При этом сохраняется контакт с пациентом, что в какой-то мере предохраняет от чрезмерного раздувания толстой кишки и агрессивных движений хирурга. При наркозе такого контакта нет, риск перфорации кишки значительно выше.

Я был свидетелем такой ситуации у старой толстой белой пациентки: австралиец Джеймс Томсон распознал случившееся далеко не сразу. Он открыл брюшную полость с задержкой часов на 12 – это много для перфорации толстой кишки. Пришлось делать колостомию – временное выведение толстой кишки на брюшную стенку. Потом она поступила опять же к Томсону по поводу парастомальной грыжи. Потом Джеймс уехал в свою Тасманию, а больная попала ко мне с огромным подкожным абсцессом передней брюшной стенки. Я уже не помню сейчас, кто закрывал ей колостому, и закрыли ли её вообще. Ещё раз повторю любимую поговорку моего чёрного коллеги Лоуэна: «Не бывает малых операций…».