– У больного острая почечная недостаточность. Я записал о необходимости его перевода в ICU – отделение интенсивной терапии – и заказал ему на завтра гемодиализ, если только у него скрининговый тест на ВИЧ-инфекцию, ELISA и тест на гепатит отрицательны.

Скучные детали

Гемодиализ проводили через день. За его эффективностью следил доктор Яннаш. Меня волновало то, что первые четыре дня мочи отходило не более 150–200 мл за сутки. Однако я верил опыту доктора Янноша. Собственно говоря, у меня просто не было выбора.

Потом причиной беспокойства стал низкий уровень общего белка и альбумина крови. Тут на помощь пришла (по первому моему звонку – через полчаса!) диетолог – она выписала больному почечный стол.

На мою долю пришлось наблюдение за хирургическим состоянием мистера Ратшибая – как бы не пропустить развитие панкреонекроза, абсцесса.

Все дни пребывания больного в ICU температура тела была нормальной.

На день три по J-VAC катетеру вместо привычной геморрагической жидкости пошли какие-то помои. Я откровенно запаниковал, но только внутренне – показатели белой крови и температура тела оставались приличными. Бактериологический тест упомянутой жидкости – роста нет. Через день по дренажу стала отходить привычного цвета геморрагическая жидкость – правда, отходило её ежедневно прилично.

И был день, и ночь была…

На девятый день после операции на фоне нормальной температуры тела вдруг выявляется лейкоцитоз в 20 000!

Тут уж я точно впал в панику. Обращаюсь к старику Кронье:

– Если выявится, что у больного развился абсцесс железы, вы мне поможете на операции?

– Да, конечно. Но вы закажите кровь на прокальцитонин – очень чувствительный тест на бактериальное загрязнение.

На следующий день мне звонят из лаборатории Йоханнесбурга:

– Уровень прокальцитонина 3,4 ng/mL (норма = 0–0,49 ng/mL).

Иду к старику Кронье.

– А-а-а, всё в норме, – успокаивает старик Кронье.