В одном случае – «прощение», в другом – «посыпание головы пеплом», тоже ведь связано с покаянием, с прощением… И ещё – «из праха земли мы пришли в этот мир, в прах и уйдём… всё – суета сует».

Так, может, и мои стремления к сдаче экзамена так же суетны??? Во всяком случае, это успокаивало на случай провала…

Я постоял в очереди прихожан – и мне помазали лоб пеплом. Потом ещё постоял в очереди – и меня причастили.

– Господи, прости тщеславие, разбирающее меня. Я даже не прошу успеха в завтрашнем испытании. Испытание-то – оно вот уже, сегодня. Всё в твоей власти – предаю тебя в руки твои…

По числу посещений мною церковных служб в протестантских и католических храмах я давным-давно был бы отлучён от Православия, но человек я всё-таки православный. Говорят, что щенок на всю свою жизнь признаёт хозяином только того человека, которого он увидел в момент прорезывания глаз, все другие люди для него так – «человеки». Ну и опять же пословица «сколько волка ни корми». Вот и у меня, как у того щенка… или волка.

Атмосфера на экзаменах была очень тёплая и дружелюбная.

Перед началом экзамена выступил профессор дю Тойт:

– …в случае успешной сдачи экзаменов вы получаете преимущества, которые имею, например, я…

Нас, хирургов-иностранцев, собралось 13 человек: шесть поляков, румын, чех, болгарин, шри-ланкиец, пакистанец, португалец и я, русский. С первого контакта мне приглянулось двое: холёный португалец Армандо Рибейро, уроженец Мозамбика, заведующий хирургическим отделением в Барагвана госпитале (Соуэто) и его подчинённый, польский хирург Алекс Бражковский.

Большинство собравшихся уже получили гражданство ЮАР или «право на постоянное проживание». Кое-кто имеет полную регистрацию Медицинского Совета ЮАР как GP (General Practitioner) с правом частной практики – они хотят полную регистрацию на правах общего хирурга. Самый маленький стаж работы в ЮАР (6 лет) у Алекса Бражковского. Но какие эти 6 лет – в самом крупном госпитале южного полушария! Ничего не скажешь – это тебе не миссионерский госпиталь в Свазиленде.

Вопросы, как письменные, так и устные, были чёткими и, при поверхностном рассмотрении, довольно простыми.

26 февраля я нас был трёхчасовой письменный экзамен – мне показалось, что я вполне прилично справился с ответами на вопросы.

27 февраля утром каждого из нас подвергли получасовому устному теоретическому «обстрелу».

Мне повезло: я попал к профессору дю Тойту и к другому, не менее симпатичному, моего возраста ассошиэйт-профессору (доценту) Ван дер Бергу.

– Слава, нам неудобно – мы вас хорошо знаем. Мы вам даём минус 10 очков форы!