— А куда он ушел?

— Вон в деревню, — чабан указал кнутовищем, — к Нюрке Заполошной присуседился.

— Заполошная, это фамилия ее?

— Нет, вакуированная, шумливая бабенка, прозвали Заполошной… Как въедете в деревню, от оврага вторая изба будет Акулины Никишиной, вот у нее та Нюрка и квартирует.

Старик назвал приметы неизвестного.

— Один он? Товарища с ним не было?

— Один, че-то больше не видно его. Может, уехал куда.

— А Нюрка Заполошная работает?

— Нюрка-то? Как не работать, на птичьем дворе, за курями ухаживает.

Федоров поблагодарил чабана и велел продолжать наблюдение.

В правлении колхоза застали председателя, дочерна загорелого мужчину, как оказалось, питерского рабочего, приехавшего в Заволжье двенадцать лет тому назад в числе двадцатипятитысячников.

Младший лейтенант объяснил председателю обстановку и попросил сходить к Никишиной, узнать, дома ли Нюрка и ее постоялец. Федоров и сержант укрылись поблизости.

По знаку председателя они вошли в избу, задержали неизвестного, который был сильно пьян и, как видно, плохо соображал, что происходит. При обыске обнаружили поддельные документы, план-схему местности с какими-то пометками, изъяли пистолет «браунинг» с четырнадцатью патронами, найденный под периной, четыре тысячи рублей крупными новыми купюрами. Задержанного доставили в Кайсацкое и после того, как тот протрезвел, начали допрос.

Он указал на удостоверение на имя геолога Григорьева Михаила Никаноровича и объяснил, что прибыл в Кайсацкую степь с целью разведки нефти, ожидает прибытия партии с оборудованием.

Однако легенда была явно неправдоподобной и противоречила документам, которые оказались у Григорьева.

— Назовите фамилию начальника нефтеразведочной партии, — предложил Прошин, — и где она постоянно находится.

Григорьев растерялся от, казалось бы, естественного и простого вопроса, молчал.

— Чего же вы молчите? Пошлем запрос и, если подтвердится, что вы работаете там, освободим.

— Соврал я, гражданин начальник, — тихо проговорил Григорьев, не подымая взгляда.

— Рассказывайте правду.