На поясе у него висела французская шпага, длинная и тонкая, и один из тех кинжалов, что зовут мизерикордиями.

— Вы меня звали, ваше превосходительство? — спросил он, неловко кланяясь и приподнимая шляпу, украшенную длинным страусиным пером, ставшим розовым от времени и непогод.

— Да, потому что у меня опять появилась нужда в вас, — ответил советник.

— Опять вам кто-то надоедает?

— Именно так.

— Тогда я пошлю его в преисподнюю, — ответил забияка. — Там для всех хватит места.

— Да и для вас тоже, — вставил слово маркиз.

— Может быть, ваше превосходительство, только, надеюсь, гораздо позже.

— Тогда поберегитесь, потому что у дворянина, которого вы должны убить, очень крепкий кулак.

Презрительная усмешка тронула губы бандита.

— Я послал на тот свет немало дворян, ваше превосходительство, и куда легче того, о ком вы думаете. Бывает, что люди выдают себя за мастеров шпажного боя, тогда как на деле они оказываются всего лишь жалкими дилетантами, неспособными хорошо провести выпад «кульком» или парировать удар «сотня пистолей».

— Говорят, что это очень знаменитый удар, — сказал маркиз.

— Ужаснейший, ваше превосходительство. Если его не парировать, то можно отправиться прямо на тот свет, даже без минутной задержки, а отбить его удается с большим трудом. Так где этот человек, которого я должен убить?

— Вы слишком торопитесь, Смельчак, — сказал советник.

— Когда надо колоть, всегда торопишься, — ответил бандит.

— Вы не убьете его раньше завтрашнего вечера, — сказал маркиз.

— Подождать двадцать часов? Это можно. Поупражняюсь в ударе «сотня пистолей».

— Удастся?

— Его немногие знают, ваше превосходительство. Кое-что о нем известно только знаменитым фехтовальщикам.

— Но ваш противник — один из лучших в этом ремесле.