— Ну, и что мы теперь будем делать с этой малышкой? — спросил гасконец, спрыгнув на землю.

— Хотите донести ее до фонды прекрасной кастильянки? — спросил Мендоса. — Если это доставит вам удовольствие, тащите ее на своем горбу.

— Даю двадцать пиастров.

— Скряга!

— Не будь я гасконец…

— Ну, так берите же ее.

— Если операцию возглавит дон Эрколе.

— Слишком грязная шляпа, — ответил фламандец. — Оставляю ее вам.

— Ну, поскольку мы не можем забрать ее с собой, не привлекая внимания многочисленных торговцев и носильщиков, снующих по причалу, оставим шлюпку здесь.

Мендоса предложил графу руку, и четыре корсара медленно направились к фонде прекрасной кастильянки, переговариваясь между собой, словно богатые бездельники.

Полчаса спустя они добрались до постоялого двора, который в этот момент был совершенно пустым.

Прелестная вдова мыла в этот час посуду. Завидев входящих графа и его друзей, она чуть было не выронила на землю поднос с чашками, едва успев поставить его на стол.

— Вы, сеньор граф! — вскрикнула она.

— Не кричите так, Панчита, — сказал Мендоса. — Хотите погубить нас?

— Мы одни.

— Разве портовая стража больше не появлялась? — спросил корсар.

— После того вечера я их больше не видела, сеньор.

— И никаких подозрительных личностей не крутилось в окрестностях?

— Сюда заходили лишь обычные пьяницы, — ответила прекрасная севильянка.

— Сеньора, — сказал гасконец, — не изволите ли предложить нам хороший завтрак в верхней комнате? Прежде всего позаботьтесь о том, чтобы были бутылки хорошего вина.