Он помнил его, помнил из далекого прошлого, ее излюбленный прием.
Призванный защитить его.
Его вечный хранитель.
Даже сейчас.
И всегда.
– Нет, Бенни! – повторил мальчик.
Он услышала их обоих, голоса тех, кто его любил, голоса, стиравшие грань между прошлым и настоящим, но не кровью и тьмой, а солнечным светом и теплом. В последний раз содрогнувшись от ужаса, пес повернулся спиной к яме. Затем разжал челюсти и скатился с тела дрессировщика.
Он стоял на дрожащих лапах. В стороне дрессировщик блевал и задыхался под черной маской. Отец приблизился к нему с пистолетом.
Ковыляя на трех лапах – одна передняя безвольно болталась, – пес побрел прочь.
Сзади послышались шаги. Рядом с ним возник мальчик, а в следующий миг ему на холку легла ладонь. Мальчик не убрал руку. Он не испугался.
Пес дрожал, но все же прижался к нему. Он нуждался в поддержке.
И получил ее.
– Хороший мальчик, Бенни. Хороший мальчик.
Мальчик опустился на колени и обнял пса.
В конце концов… Бенни разрешил ему это сделать.
Мое собачье дело
Мое собачье дело