Следующие несколько дней Тарзан посвятил изготовлению из коры особого дерева прочной ткани, которую собирался пустить на парус для пироги. Он отчаялся научить обезьян управляться с веслами, хотя и пытался, посадив несколько своих подопечных в утлое суденышко, которое они с Мугамби провели на веслах через внешний риф, туда, где вода была совершенно спокойной.
Во время пробных поездок Тарзан вручил человекообразным приматам весла, и антропоиды принялись подражать движениям его и Мугамби, но беднягам оказалось так трудно сконцентрироваться на монотонной работе, что вскоре стало ясно: понадобятся многие недели терпеливого труда, прежде чем их услугами удастся воспользоваться. К тому же удачный исход этой затеи все равно оставался под вопросом.
Акут, впрочем, представлял собой единственное исключение. Почти с самого начала он продемонстрировал живой интерес к новому занятию, что говорило о более высоком уровне умственного развития по сравнению с другими его соплеменниками. Похоже, он единственный понял, зачем вообще нужны весла, и, когда Тарзан это заметил, приложил все усилия, чтобы на скудном обезьяньем языке объяснить ему, как ими лучше всего грести.
От Мугамби Тарзан узнал, что материк лежит совсем недалеко от острова. Похоже, воины-вагамби отважились заплыть на своей утлой пироге слишком далеко в океан. Их подхватило сильное течение, грести против которого мешал дувший от берега ветер, и они потеряли землю из виду. После того как незадачливые мореплаватели гребли всю ночь, думая, что направляются к дому, они на восходе увидели землю и, приняв ее за родное побережье, завопили от радости. Мугамби и не подозревал, что попал на остров, об этом он услышал от Тарзана.
Вождь вагамби сомневался, поможет ли им парус, потому что никогда не видел такого приспособления. Его страна лежала в верхнем течении большой реки Угамби, и воины племени вышли в океан в первый раз.
Однако Тарзан был уверен, что при хорошем западном ветре сможет довести свое суденышко до материка. Во всяком случае, решил он, куда предпочтительнее погибнуть в пути, чем оставаться на неопределенный срок на отсутствующем, по всей видимости, на всех картах острове, к которому никогда не подойдет ни один пароход.
Вот так и вышло, что при первом же попутном ветре человек-обезьяна отправился в плавание, захватив с собой самую странную и опасную команду, какая когда-либо плавала под началом у шкипера-дикаря.
С ним отправились Мугамби и Акут, а также Шита и дюжина огромных самцов – человекообразных обезьян.