– Не было ли с ним маленького белого ребенка? – спросил Тарзан, чувствуя, как замирает его сердце в ожидании ответа вождя.

– Нет, бвана[20], – мотнул головой Кавири, – маленький ребенок был не с этим человеком, а с другими.

– С другими! – воскликнул Тарзан. – С какими другими?

– С теми, за кем гнался этот очень плохой белый человек. В том отряде были другой белый человек, женщина и ребенок. Еще с ними шли шесть носильщиков из племени мосула. Они прошли вверх по реке за три дня до появления очень плохого белого человека. Скорее всего, они от него убегали.

Белый человек, женщина, ребенок! Тарзан не знал, что подумать. Ребенок, наверное, и есть его маленький Джек. Но кем могли быть женщина и мужчина?

Неужели один из сообщников Рокова договорился с какой-то женщиной – как видно, сопровождавшей этого русского – украсть малыша?

Если дело обстоит именно так, они явно собираются добраться с ребенком до цивилизованных мест и там постараться получить за маленького пленника либо награду, либо выкуп.

Но теперь, когда Рокову почти удалось их настигнуть, загнав в удаленные от побережья места на берегах дикой реки, не вызывало сомнений, что негодяй в конце концов до них доберется. Если только, что еще более вероятно, их не захватят и не убьют те самые живущие в верховьях Угамби каннибалы, которым, как теперь Тарзан хорошо знал, Роков намеревался передать малыша.

Пока человек-обезьяна разговаривал с Кавири, пироги, преодолевая течение, медленно двигались вверх по реке, направляясь к деревне. Воины Кавири сидели на веслах во всех трех лодках, бросая искоса испуганные взгляды на своих опасных соседей. Три обезьяны Акута были убиты в стычке, но вместе с ним оставалось еще восемь самцов самого устрашающего вида. И это не считая Шиты, Тарзана и Мугамби.

Воины Кавири не сомневались, что никогда в жизни не видели команды ужасней, чем эта. Эти храбрые люди ежеминутно ждали, что победители набросятся на них и порвут в клочья. А между тем Тарзану и Мугамби действительно с трудом удавалось сдерживать сердито рычащих зверей, чтобы те не покусали туземцев, блестящие обнаженные тела которых при гребле то и дело касались шкур своих пассажиров. К тому же страх пленников еще более возбуждал и без того взбудораженных животных.

В деревне Кавири Тарзан пробыл не дольше, чем требовалось, чтобы насытиться поданным туземцами угощением и договориться с вождем, чтобы тот выделил ему дюжину гребцов.

Кавири был рад удовлетворить все просьбы человека-обезьяны, чтобы хоть немного ускорить отъезд ужасной команды. Однако оказалось, что проще пообещать гребцов, чем действительно их набрать. Когда соплеменники узнали о намерениях вождя, самые большие храбрецы, которые еще не убежали в джунгли, поспешили, не теряя времени, присоединиться к своим более робким товарищам. Поэтому, когда Кавири обернулся, намереваясь выбрать тех, на кого возложена опасная задача, он обнаружил, что, кроме него, в деревне никого не осталось.