Тарзан улыбнулся.

– Похоже, они не горят желанием нас сопровождать, – сказал он. – Но погоди, Кавири, сейчас ты увидишь, как твой народ соберется вокруг тебя.

С этими словами Тарзан встал и, созвав свою команду, велел Мугамби оставаться вместе с Кавири, а сам исчез в джунглях вместе с Шитой и обезьянами, которые следовали за ним по пятам.

С полчаса тишина сумрачных джунглей нарушалась лишь обычными лесными звуками, которые усугубляли порождаемое ими чувство мрачного одиночества. Кавири и Мугамби сидели вдвоем в обнесенной частоколом деревне и ждали.

Через какое-то время издалека раздался леденящий душу звук.

Мугамби узнал в нем дикий клич человека-обезьяны.

Немедленно вслед за этим с разных сторон донеслись похожие крики и визги, в которые то и дело вклинивался вой голодной пантеры.

Глава 7 Предательство

Глава 7

Предательство

Двое дикарей, Кавири и Мугамби, лежали, припав к земле перед входом в хижину вождя, и смотрели один на другого, причем в глазах Кавири читалась плохо скрываемая тревога.

– Что это? – прошептал он.

– Это бвана Тарзан и его команда, – ответил Мугамби. – Но чем они заняты, я не знаю. Если только они не охотятся на ваших убежавших в джунгли людей.

Кавири вздрогнул и в страхе покосился в сторону зарослей.

За долгую жизнь, проведенную в диком лесу, он никогда не слышал таких страшных, ужасающих звуков.

Шум все приближался, и теперь к нему присоединились вопли испуганных женщин и детей. Впрочем, и мужчин тоже. Чудовищные крики и рев продолжались долгих минут двадцать, пока не стали раздаваться на расстоянии броска камня от частокола. Кавири вскочил, готовый убежать, но Мугамби схватил его и удержал, как велел Тарзан.

Несколько секунд спустя орда перепуганных туземцев хлынула из джунглей в деревню, где несчастные попытались найти убежище в своих хижинах. Они бежали, как испуганные овцы, а позади них, как пастухи, шли Тарзан, Шита и ужасные обезьяны Акута.

Когда Тарзан снова предстал перед Кавири, на губах у человека-обезьяны играла спокойная улыбка.

– Твои люди вернулись, брат мой, – проговорил он. – И теперь ты можешь выбрать тех, кто поедет гребцами на моей пироге.

Дрожащий от страха Кавири встал на подгибающихся ногах, призывая соплеменников выйти из хижин. Однако на его обращение никто не откликнулся.